Актёр из Владивостока Михаил Кремер — о сыне, кино и об известности: «Я не умею торговать лицом»

23 октября на телеканале ТВ-3 (18+) состоится премьера мистического детектива «Стой! Не то мама будет гадать» (16+). В главной роли дебютировал актёр из Владивостока Михаил Кремер. Перед премьерой сериала он впервые за два года приехал в родной город, встретился с семьёй и увидел историческую победу родного спидвейного клуба «Восток». Корреспондент «ВВ» и Михаил Кремер обсудили ностальгию по столице Приморского края; первую главную роль актёра и успешные проекты; сопоставили особенности развития кино в России и Голливуде; а также поговорили о взрослении и воспитании детей — в эксклюзивном интервью.

– Уверен, что первым делом во Владивостоке ты посетил Кубок России по спидвею: какие эмоции от гонки, как тебе новый стадион «Авангард»?

– Я всё так рассчитал, чтобы попасть на гонку. Это была очень крутая встреча! Потому что я не видел спидвей с момента, как я с ним закончил более 12 лет назад. И вот я его не видел, не нюхал, ребят не встречал… Это было прям круто! Я зашёл в боксы, и первого, кого увидел, — Дениса Гизатуллина. Крепко так со всеми обнимались. И выиграли гонку. Это было обновлением старых эмоций. Стадион сделали очень круто — мне понравилось.

– Со всеми ребятами удалось пообщаться – не только с «Востока»: здесь же был и Ренат Гафуров, с кем вы гонялись ещё по юниорским соревнованиям?

– Со всеми пообщался. И с Константином Владимировичем Цыбулиным [помощником старшего тренера Игоря Столярова] — со всеми. С ребятами с команды «Башкирия» потом поехали в «китайку». Они мне сказали: «Мы хотим в «китайку». Поехали на Спортивную. Марат Гатиятов, Ренат Гафуров: тепло посидели, повспоминали.

– Твоя история со спидвеем началась тоже с трибуны: сначала посмотрел — в итоге потом вышел на трек. Здесь, когда ты оказался в числе зрителей, не было желания вновь сесть на мотоцикл — хотя бы для себя?

– Я после гонки сказал пацанам, что хотел завести мотоцикл, хотел толкнуть его, но не успел. Скажу, что мне спидвей долго снился, где я еду. И сейчас периодически снится: запал он мне в душу, и всё. Конечно, хочется проехать, но я понимаю, что без привычки это очень тяжелая штука. Я снимался на мотокроссе, и у меня руки чуть ли не взорвались.

– В целом насколько ты «прорабатываешь» визит во Владивосток: что, кроме личных дел, обязательно нужно посетить, сделать за неделю?

– Первая цель, почему я сюда приехал, — спустя 15 лет назначили встречу выпускников. Интересно увидеть всех, узнать, как и что у кого сложилось. Думаю, и им интересно, как всё у меня. А потом уже добавился спидвей, например. Но такого, чтобы я каждый день планировал под что-то конкретное, — такого нет. Я больше здесь импровизирую.

– По приезде совершаешь трип по местам бурной молодости? Твой район, двор, подъезд?

– Да, конечно. Я пешком хожу обычно. Был на видовой площадке сопки Бурачка, прогулялись с отцом по Олега Кошевого — да, я люблю всё это посещать. Такие нетронутые места. Только скамейки какие-то убрали, на которых мы сидели. Компьютерный зал «Марина»… Это — ностальгия. Иногда, находясь в Москве, вспоминаю, как было круто. Я помешан на ностальгии. У меня дома кассеты 96-го года, у меня вообще старого Владивостока очень много. Я периодически смотрю эти видео.

– Как в известном фильме Алексея Балабанова хочется спросить: «Дашь переписать?».

– (улыбается) Там очень много личного. Но я мечтаю из этого сделать какой-то фильм. Я делился этим с Борей Дергачёвым (сериал «Друг на час» (16+)), и он мне накидывал идеи, что из этого можно сделать.

– У актёра вообще существует понятие отпуска?

– Нет (улыбается). Ты, если попал в обойму, безвылазно снимаешься. Тормозить такой процесс опасно очень, если ты будешь говорить: «Ну всё, я отдохнуть». Куда?! А я ещё не такой большой артист. Мне нужно ещё становиться им. Когда-нибудь я смогу себе это позволить, но сейчас — нет.

– С другой стороны, ты счастлив, что тебе не приходится работать «на четырёх работах», чтобы обеспечить благополучие семьи, а ты занимаешься любимым делом?

– Я занимаюсь любимым делом, да. Но, откровенно говоря, это всё равно иногда превращается в рутину. Бывает, когда у тебя параллельно идут два-три проекта, и ты мотаешься туда-сюда, это очень сложно. Это прибыльно, но это очень выматывает. Сколько я уже ходил к кардиологу…

– То есть уже есть последствия для здоровья?

–  Да, какие-то есть. И я этого не отрицаю. Переживания накладываются, там куча всего накладывается.

– Сейчас ты уже известный российский актёр. Больше 10 лет жизни в Москве, пробы, разные роли. Насколько сложно это всё было?

– Ещё пока что рано давать такой статус, «известный». Ещё нужно поработать, ещё мало главных ролей. У меня больше ролей второго плана, но они в хороших проектах — это уже большой плюс. Главные роли только пошли сейчас. Когда их будет больше, тогда будет всё хорошо. А так… Всё начиналось с малого, не было какого-то взлёта. У многих сейчас, у молодёжи, я смотрю, у них прям сразу «стреляет». И это тоже опасно.

– Твёрдое решение стать актёром ты принял, когда находился на борту сухогруза. Ты посмотрел фильм Кристофера Нолана «Начало» (12+).

– Да, было такое.

– Сейчас кинематограф даёт новые точки для вдохновения?

– Даёт, конечно! Сейчас меня вдохновил фильм коллеги, приятеля: Руслан Братов снял фильм «Экспресс» (18+). Мне нравится такое кино. Тебя это как-то подбадривает — фильмы в основном, но и жизненный статус (улыбается). Понимаешь, всегда хочется лучшего. Но я в принципе и не парюсь, я приспосабливаюсь к любым условиям.

– Лучшего для себя или для ребёнка?

– Для ребёнка делаю лучшее всегда. Пока он не встанет на ноги… Конечно, всё-таки, наверное, больше для него. Хотя и мне хочется быть в комфорте. Почему нет?! Всем хочется быть в комфорте.

– Приходилось «наступать на горло» взглядам или принципам — менять что-то в себе, ради кино?

– Вот я стараюсь пока так не делать. Обманывать себя я не хочу. Вот, например, я не хожу на премьеры. Меня зовут на тусовки, но не моя это история! Я не умею это делать — ходить, торговать лицом, фотографироваться. Многие это делают, даже будучи безработными. Просто ходят. Это хорошо, если они умеют это делать! Но я не могу…

Был случай, позвали на премьеру, и я попросил +1 [гость]. Мне отказали — я отказался. Я поменял планы, и мне потом они перезвонили и сказали, что появилась возможность дать пригласительный ещё одному человеку. Но я уже отказался. Что я, буду изменять своим принципам? Не хочу. Хотя это важно, это надо делать, я хочу этому научиться. На меня даже мама ругается…

– …Что ты не светишься в мире селебрити?

– Да. Я ей говорю, что пока не нашёл какой-то подход к этому.

– А физически готов себя менять? Например, снижение или набор веса, как это сделал Эмиль Хирш для фильма «В диких условиях» (18+) или Кристиан Бэйл для фильма «Власть» (18+)?

– Мне кажется, в нашем кино это невозможно делать: нет столько времени. У нас бывает так, что сегодня тебя утвердили, а через три дня уже надо ехать на съёмки. У тебя просто нет времени физически это сделать. Похудеть или потолстеть — это большие деньги, это не просто так, что надо есть пасту или пиццу. Нужны врачи: это опасно — давление скаканёт, и всё (смеётся).

– Ближайшей будет премьера сериала «Стой! Не то мама будет гадать» (16+). Во-первых, поздравляю с главной ролью.

– О, спасибо!

– Расскажи о сюжете и всех перипетиях, с которыми столкнётся твой герой — следователь под присмотром мамы-экстрасенса?

– Да, это моя первая главная роль прям про меня: снимался на протяжении девяти месяцев, не вылезая. По поводу сюжета. Следователь Артём Быстров жил своей жизнью, он — «следак». Его отец был следователем. И он раскрывает преступления. Вдруг приезжает мама и говорит, что она будет жить с ним: у неё ремонт дома. Ну, хорошо…

И она начинает лезть в быт, личную жизнь, работу. У них происходит жёсткий конфликт, потому что он — отшельник. Так же, как и я, в принципе! Она ему начинает мешать, и у неё открывается дар: она начинает видеть, как раскрыть преступление. Она теперь хочет ему помогать, что бьёт по его самооценке, конечно же, ведь раньше он сам всё раскрывал.

Плюс в сериале есть любовные линии. Артём жил со своей коллегой, и они поженились, затем развелись — он полюбил другую, а они все вместе работают. Делёжка этого Артёма Быстрова, тут ещё и мама лезет со своими советами, потом подключается полковник, главный в отделе — всё замешано, но очень интересно: сценарий получился классный! Я думаю, что нет ничего лишнего, нет никаких тупиковых ситуаций. Мистическая история, комедийный мистический детектив — в сериале много смешных ситуаций. Но самое главное, почему меня это привлекло, — отношения матери и сына. Они есть всегда. И у меня с мамой так до сих пор: она всё время меня спрашивает, что и как; про личную жизнь спрашивает. Ну не хочу я рассказывать! Обижаться начинает… И вот в сериале — точно такая же история. Как Артём выкручивается? Сдаётся он или нет? Тут уже надо посмотреть сериал.

– Главная роль насколько прибавила работы в подготовке, в объёмах сценария — насколько уменьшилось количество часов сна в твоей жизни?

– Сон уменьшился с того момента, когда мы утвердились и поехали на съёмки. Я так не снимался никогда, потому что ты не вылезаешь из кадра. Выходных не было вообще. Из 140 смен у меня было 135. Будет ещё один проект от этого же продакшена с отличным режиссёром, но я пока не могу ничего рассказать. Повторюсь, хочется больше главных ролей, чтобы снимали кино про тебя.

– Нечасто тебя можно встретить в драматическом или авторском кино. Но летом состоялась премьера фильма «Снегирь» (16+), где у тебя не главная, но роль про тебя. Солидный бокс-офис по России — более 50 миллионов рублей. Какова твоя история в этом фильме, повлияло это на твою популярность?

– Я никогда не акцентирую внимание на этом. После какого-то времени понял: смотреть за тем, что стрельнет, а что — нет, бессмысленно. Я очень спокойно к этому отношусь. Ты снялся? У тебя есть работа дальше? Отлично! Что-то стрельнуло, и ты стал суперзвездой? Ещё лучше.

Сняли хороший фильм. Это артхаус, это не кассовое кино, и мы все это заранее знали. Фильм действительно классный. Мне начали писать люди из большого кино. Морад Абдель Фаттах, который снимал «Короче, план такой» (18+), отметил мою роль. Я ему сказал, что роль-то — маленькая, на что он ответил: «Там у всех роль — маленькая, но ты прям круто сыграл».

Но в части популярности я стал настолько приземлённым… Как этот кот, помнишь? «Я ничего не жду». Вот я такой же: как будет, так будет. Главное, чтобы была работа, чтобы детей воспитать.  

– То, что происходило на борту в фильме, что правда – что нет?

– Ооо.. Сплошь и рядом там правда. Мой первый рейс был на БМРТ, рыбацком судне. Мы ходили в Охотское время. Я читал роман Лондона…

– …«Морской волк» (12+)?

– Да. То же самое, просто время современное. Все на борту — люди с разными ситуациями. В море ты идёшь, если ты рабочий класс, не от хорошей жизни. Ну, может быть, и от хорошей — что касается тех, кто идёт дальше по карьере. Но жизнь вынуждает тебя туда идти. Меня это вынудило, и я этого не скрываю. И вот я столкнулся с этими людьми: кто-то из тюрьмы, кто-то войну прошёл и так далее. Люди там выпивают, люди там сидят по полгода в рейсе — что им там ещё делать, когда 90 человек экипажа. Надо мной издевались даже один раз — напились и хотели выкинуть меня в иллюминатор за борт. Меня спасло то, что он мне сказал сжать кулак, а потом пытался достать мизинец. А у меня после спидвея «банки» такие были, и у него ничего не получилось. Спросил, каким спортом занимался, и мы как-то разговорились. Выкинул бы или нет? Не знаю. Может быть, и выкинул бы.

– В фильме есть сцена, когда в 10-балльный шторм все — пьяные, забыли закрепить улов в трюмах. И может показаться, что это всё — выдумки.

– Мне кажется, что это возможно. Потому что, когда мы выходили из бухты Золотой Рог до Охотского моря, весь переход все пили. И мы попали в шторм, по-моему, было 7 баллов, и это тоже не мало. И всё начало валиться! А если бы был груз, балласт не сравняли бы?! Была такая ситуация. Она была проходной, но несла опасность. Экипаж — пьяный… Такая жизнь.

– Где-то «в тло» пьяный, где-то чуть-чуть.

– Вот я был «в тло». Потому что мне было страшно, и я выпивал. Первый раз. Шторм. В каюте всё падает. Нормально это или нет? Утонем мы или нет? Никто не может сказать. Потом уже к этому привык. Каторжный труд настраивает тебя по-другому. Ты шесть часов работаешь — шесть часов отдыхаешь. Два раза за сутки спишь — два раза выходишь. Что там? Солнце или ночь? Непонятно. Ладно — рыба.

– В интервью Ленте.ру Борис Хлебников сказал, что в таких условиях не может быть осмысленной жизни — семьи, друзей, мечтаний. Но есть циклы: сначала очень тяжело трудишься, потом очень тяжело расслабляешься. Это так и есть?

– Я ходил в море молодым, я открещивался от всего этого, ждал, когда рейс побыстрее кончится. Но расслаблялись мы уже в Китае. Наш пароход пришёл в город Наньтун. И вот мы там расслаблялись, но прям такой жести не было. Видимо, потому что я мало ходил в моря. Думаю, те, кто ходит в моря по 10-15 лет, расслабляются так, что нам и не снилось. Я как-то легче к этому относился. Я вообще в жизни ко всему стараюсь относиться легче, не париться.

– В «Снегире», если отвлечься от самого шторма и метафоры, есть сюжет о поколениях, история про буллинг, про издевательства. Ты сейчас задумываешься, что и твоему ребёнку, возможно, придётся столкнуться с таким сложным отношением со стороны старших?

– Я всё-таки интересуюсь современностью — современными технологиями, о чём народ думает, что происходит в мире. Чем больше мы будем интересоваться, тем меньше будет проблем с нашими детьми. Я, например, с сыном собираю «Лего» — мне интересно это; про «Майнкрафт» этот тоже надо узнать что-то, посмотреть YouTube-каналы — что-то запретить, что-то разрешить…

Я заставляю читать его. Конечно, он чуть-чуть ленится — он больше активный: спорт, скейты, самокаты. Я его посвятил в Формулу-1, и он сейчас знает всех гонщиков — он переживает, болеет; вместе смотрим Формулу-1. IT-сфера ему интересна. Я думаю, что у меня таких проблем, дай бог, не будет. Если только я не забью на это дело и не буду ничем интересоваться, тогда будут проблемы.

Мы с ним путешествуем, когда есть возможность. Поехали в Дубай вдвоём, ему только пять лет исполнилось. А у меня у самого сердце колотилось: как с ним вдвоём ехать?! Я боялся одного: если я упаду в обморок, что будет тогда?! И я себя контролировал, чтобы не упасть в обморок (смеётся). Но как мы отдохнули — это было здорово! Круто же, когда вы вместе — на одной волне.

– Во Владивосток привозил его?

– Ещё пока нет, но скоро уже надо его везти сюда. И на гонки, на спидвей, нужно его везти. Меня сейчас очень соблазнил спидвей — хочу на него ездить, сыну очень хочу показать.

– Хорошо, тогда что привезёшь из Владивостока?

– Не знаю, конфеты, наверное. «Птичье молоко» он любит. Я никогда никому ничего не привожу. Вот такой я человек! Вот просто я приехал — вот такой я подарок (смеётся).

– Ты не раз говорил о желании снять кино во Владивостоке. А если говорить о карьере актёра: какую роль ты ждёшь/хочешь?

– Определённых ролей, чтобы сыграть какого-то учёного, у меня нет. Вот у меня всегда была одна мечта — сыграть криминального авторитета. Я вырос на этом во Владивостоке. В 90-е годы это всё было сплошь и рядом — «трифонские», «монголовские», «петраковские». Всё это было здесь. Надо читать, смотреть, узнавать. Когда тебе дают что-то, ты начинаешь изучать предмет. Опять же: будет больше главных ролей, а там, может, я приобрету себе образ того, кого бы хотел сыграть.

– Здесь можно вернуться к Нолану, когда есть нашумевший «Оппенгеймер» (18+). Фигура такого масштаба — готов ли бы ты был замахнуться на роль?

– Ну я бы был готов, например. Конечно, я бы сделал всё, чтобы потянуть такую роль. Но Киллиан Мёрфи… Я думаю, что он один такой. Он очень крутой. Конечно, нужно стремиться, нужно пробовать. Но это всё-таки Америка — это другие бюджеты, другая съёмка, другое всё. Возможно, с ним работало четыре-пять коучей рядом. Я уверен, что так и было, и они помогали Мёрфи. А там в каждом направлении есть свой коуч. Это — большая работа. Это не просто так, что «ну давайте выучим текст», «ну ты прочитал на «Википедии» про Оппенгеймера что-то? Ну вот в принципе так и играй». Я думаю, это не так работает всё.

Актёрство — безграничная штука. Я уверен, что они думали, что снимают крутое кино, но не было такого: «Мы снимаем, и это будет супер-роль». Нет, всё было просто, как мы с тобой говорим. Но у них всё как-то профессионально.

– Есть другие причины, кроме денег, почему у нас в стране не так?

– Кроме денег (улыбается)? Не знаю, мне кажется, весь вопрос — в деньгах. В менталитете, может быть. Люди, которые работали на американских площадках, рассказывали, как там всё устроено. До банального: нам вот сейчас надо перенести стулья — мы скажем: «[например] Олег, перенеси стулья». А там никто не пойдёт его убирать, кроме того, кто закреплён за этим стулом. Вот так там всё работает. Хорошо это или плохо? Я не знаю. Дисциплина, чёткое распределение ролей.

– Сериал «Друг на час» — трогательный или, как говорят в таких случаях, «настоящий». Если представить, что тебе потребовался друг на час, что бы ты ему рассказал? Что должно защемить так внутри, чтобы ты пошёл на эту услугу, когда высказаться некому?

– Бывали такие ситуации, но я просто звонил своим друзьям. В основном это — любовные истории. Всё ведь по ситуации. Шакуров играл роль, когда его герой вышел на пенсию. И у него так всё сложилось в итоге. А вообще друг на час нам всем когда-нибудь потребуется, я думаю.  

У меня мало друзей. Чаще всего я сам справляюсь со всем. Но это пока я молодой, а дальше — не знаю. Сейчас я не нуждаюсь в большом обществе друзей.

– Если говорить о твоей дружбе с сыном, какую часть своей жизни ты ему доверяешь, и что оставляешь внутри?

– Какие-то страхи я скрываю от него. Например, в лифте едем, и я чувствую, что мы начинаем застревать. И вот мне становится страшно, и ему тоже страшно. А я, чтобы это не показывать, говорю: «Всё нормально, спокойно!». А внутри всё равно есть этот страх. Надо скрыть это перед ним, но он чувствует.

– Дети всё чувствуют. Знаешь, бывает такое, что ты сидишь молча, и ребёнок подходит и говорит: «Не грусти».

– Бывает такое. Не грусти… Но чаще он мне говорит: «Я тебя люблю». Я ему говорю, что тоже его люблю, и как-то хорошо. Я с ним стараюсь не думать ни о чём. С ним становишься сильнее. Надо ещё детей.

– Что тебе ближе на экране: роль многодетного отца, как в «Друге на час»; ситуации с любовным треугольником, как в «Стой! Не то мама будет гадать» или одиночки-рыбака, как в «Снегире»?

– Мне иногда кажется, что мне интересно всё. Но бывают моменты, когда чего-то становится больше, и ты думаешь, что полицейские уже надоели, например. Хотя у нас всё через полицейских играется. У нас не сыграть полицейского невозможно. Конечно, хочется больше социальных историй — тех, которые я знаю. Про пятиэтажку, про девятиэтажку — что там происходит? Мне интересна окраина, что там во дворах. И таких ролей хотелось бы побольше — с упором на социальную историю.

– Пока тебя ни один полный метр, снятый во Владивостоке, не впечатлил?

– Как будто бы нет. Сейчас во Владивостоке снимают кино про Арсеньева. Мне кажется, из этого что-то должно получиться. Я бы снимал про то, что знаешь — как город жил в 90-е. Вообще история про завоз японских автомобилей, почему Владивосток стал таким — вот эту историю раскрыть интересно. Почему здесь нет метро? Про бухту Золотой Рог снять — чем проще темы, тем круче. Не надо здесь снимать про инопланетян!

Мне, правда, хочется снять кино про Владивосток. Но то желание угасает, то ты думаешь, что не получится, и кому это надо... Я — живой человек, и я могу сомневаться.

– Есть предложение. Пока Брэд Питт снимает фильм про Формулу-1, сними фильм про спидвей.

– Про спидвей фильм. Дааа… Чтобы история была, город. Нужно найти хорошего сценариста.

– Я думаю, Миша, это неплохой пролог к нашей следующей встрече — фильм про спидвей. Желаем тебе больше главных ролей, здоровья, чтобы давление не скакало; чтобы сын рос, и ваша связь крепла.

– Спасибо, спасибо (смеётся).

• Полная видеоверсия интервью с актёром Михаилом Кремером совсем скоро появится на YouTube-канале «Вечернего Владивостока» (12+). Подпишитесь, чтобы не пропустить. Также следите за анонсами в официальном Telegram-канале «ВВ» (12+).

«Вечерний Владивосток» благодарит администрацию и персонал кафе STUDIO за содействие в проведении интервью.