«Дальний Восток — это моё детство»: Александр Обласов о переездах, пути к актёрской карьере и сериале «Первокурсницы»

Александр Обласов – актер, которого вы точно знаете по проектам «Мажор» (18+), «Холоп» (12+), «Проект. «Анна Николаевна»» (18+), родился на Дальнем Востоке, в посёлке Славянка, где прожил первые 11 лет жизни. Популярность пришла к нему уже после 35 лет, ведь Александр получил целых три актёрских образования. Сначала — в Березниках, а потом в Екатеринбурге и Москве. Недавно на экраны вышел новый проект с его участием – «Первокурсницы» (16+) – сериал о том, что никогда не поздно начать жизнь заново. По случаю телепремьеры мы поговорили с Александром о его пути к актёрской карьере, о роли в новом сериале, детстве в Приморье и постоянных переездах. 

– О Вашем детстве в Приморье известно немного. Сколько переездов (и в каком возрасте) было, с чем это связано? Что помните о своём детстве в Приморском крае?

– Я там 4 класса закончил, как не помнить, меня еще в пионеры приняли. Я родился в посёлке Славянка, на улице Молодёжная жил, в 1978 году. Потом в 1989 году переехал на Урал, потому что я болел, у меня ларинготрахеит хронический был от сильной влажности. До 11 лет жил в Славянке. В Артёме у меня сейчас мама живёт, отец похоронен, бабушка жила, тоже город, связанный с детством.

– Дальний Восток, Урал, Москва — насколько легко было принимать характер таких разных регионов и адаптироваться? Что географически Вам сейчас ближе всего? 

– Знаете, когда-то классики писали: «Детство, юность, отрочество». Мою жизнь тоже можно так расписать. Детство – это Дальний Восток, юность – Урал, отрочество – Москва. Я в Москве живу уже 20 лет, она связана с семьей, с работой, и, когда я уезжаю, я скучаю по дому – уже по Москве. Я стал москвичом. Но в крови, конечно, Дальний Восток и Урал.

 – Когда поняли, что хотите связать жизнь с театром и кино? 

– Сначала с театром, в Березниках. Я учился в 10 классе, когда из местного театра пришёл педагог, актёр, Анатолий Александрович Бутор. Они делали два экспериментальных курса при музыкальном училище и при местном театре. Три года отучившись там, я понял, что заболел театром, и в 1996 году поступил уже в ВУЗ в Екатеринбург, а дальше уже в 2001 году — Москва, ГИТИС, мастерская Женовача. 

– Учитывая Вашу географию, часто ли, играя роли, привносите что-то из жизни? Ведь опять же: у жителей разных субъектов страны свои особенности характера, речи; свои регионализмы.  

 – Когда я, например, в Екатеринбург поступал, педагоги спросили меня, откуда я, а я ответил, что из Березников. Они очень удивились, потому что у меня нет говора, а я сказал, что родился в Приморском крае. Особенности разные, люди разные. Сколько бы людей не встречал, начиная с Урала и в сторону Дальнего Востока, они всегда добрее и внимательнее, чем в Центральной России. Но опыт действительно хороший, потому что, когда тебя с детства по стране помотало, ты понимаешь особенности региона. 

– В новом проекте «Первокурсницы» одна из главных линий — женская дружба. С Вашей точки зрения, какие ещё идеи и характеры формируют архитектуру сюжета в сериале?

 – У нас упражнение было в актёрском – «я – король». А королей формирует свита. Так же в этом сериале. Если у нас главные персонажи девочки, то там окружение – это дети, новые знакомства, студенты, бывшие мужья, какая-то жизнь. Это тоже формирует и показывает характер главных героинь. 

– В сериале есть два времени. Лично Вы с какой долей ностальгии возвращаетесь в «нулевые»? 

 – Для меня они связаны со студенчеством. Я жил в общежитиях долго, в коммунальных квартирах. Это — другое общение, это — делиться в трудные минуты хлебушком, отстоять очередь, чтобы зубы почистить, но это — чудеснейшее время, которое у каждого должно пройти. В этот период проходило моё становление как самостоятельной единицы, я учился жить в обществе, общаться, дружить. 

– Может ли проект стать неким мостиком между теми, кто начинал взрослую жизнь 20-30 лет назад, и современной молодёжью? 

 – Для нас это вообще актуально, потому что актёрство – это такая профессия, где мы встречаемся на площадке от 5 до 80 лет. А вообще, я считаю, что в жизни у нас сейчас так всё устроено, что нам нужно продолжать развиваться. Я в 43 года, например, впервые встал на коньки для фильма. Я не катался совершенно, но теперь уверенно могу стоять на них. Я понял, что и электрогитару можно освоить, и новую профессию, а мостики сами построятся. 

– «Первокурсницы» — это студенческая жизнь, она — всегда особенная. Какими были эти годы у Вас, какой была студенческая жизнь?

– Непростая, безденежная. Но творческие ВУЗы хороши тем, что там всегда есть подработки: вечерние концерты, а в конце 90-х начали рекламу снимать. Всё свободное время — попытки найти дополнительный заработок. Это было весело, команда — твои однокурсники. По вечерам ездили в какой-нибудь концертный клуб, там пародии показывали. В Москве мы ездили на стилизованные дни рождения. А так учеба, особенно в Москве, — это день и ночь. Екатеринбург как-то мне больше запомнился, может, потому что это первый ВУЗ был. Учились день и ночь, почти без выходных, но это тоже становление, это прививает тебе трудоспособность.

 – Сколько раз Вам приходилось «перезагружать» свою жизнь, и насколько фраза Кати Тихомировой в «Москва слезам не верит» о том, что в 40 лет жизнь только начинается, по-Вашему, справедлива и может быть мотивационной? Как Вы её понимаете?

 – У меня всё шло логично: три актёрских образования – училище и два института. Была цель — театр, и я понимал, что хочу идти и развиваться в этом. Перед Москвой, например, мне многие советовали на режиссуру поступать: зачем ещё 4 года то же самое, а я понимал, что Москва — это совсем другой уровень, после которого открываются другие возможности.

В 27 лет я окончил второй ВУЗ, а когда ушел из театра в 33 года, даже месяц или два учился на электропогрузчика. Лично я не боюсь в этом смысле: если у тебя есть семья, ответственность, ты вынужден будешь учиться, менять профиль — это человеческий фактор. 

Или другой вариант, когда человек хочет всё поменять в своей жизни, окунуть себя в новую сферу. Я в кино часто встречаю такое: человек работает в офисе или в банке, а потом приходит в кино, и ему сносит башню, он отказывается возвращаться в офис. И это нормально.

 – На мой взгляд, перезагрузка происходит постоянно. Как самый яркий пример: родился ребёнок, пошёл в принципе, затем пошёл в сад, пошёл в школу и так далее — это всегда та самая новая жизнь, которая «только начинается» в любом возрасте. Как Вы считаете?

 – У меня это ступенчато получалось, с каждым переездом. Всё менялось, но в Москве я это ярче всего ощутил. Когда только поступил, на каникулы уезжал к родителям, а когда возвращался, стоял на перроне и думал, зачем оно мне надо. А потом проходил час, ты делал шаг и всё.

Ещё сегодня надо учитывать, что время стремительно летит. Я помню, как в 2001 году звонил маме из будки на домашний, а сегодня мы научили её вотсапом пользоваться, она звонит каждый день, и мы даже не помним, как были счастливы звонку раз в неделю.  

– Сын проявляет интерес к актёрской профессии, или династийности пока ждать не стоит?

 – Проявляет, но учится в очень хорошей государственной школе по другому профилю. У нас с мамой были надежды, что он пойдёт по другому пути, потому что мы знаем сложности этой профессии. Но в 11 лет он заявил нашим знакомым: «Я всё придумал, сначала я получаю какое-нибудь хорошее образование, чтобы не обижать родителей, а потом я иду в ГИТИС, я стану актёром». 

– А как Вы переживали критические ситуации в творчестве, в жизни — что помогало возвращаться, на сцену в том числе? 

 – Ну, на сцену я сейчас мало выхожу, потому что с 90-го года ушёл из театра и преимущественно в кино снимаюсь. Наверное, после сорока стало гораздо легче, сомнения ушли. Бывают периоды, например, когда из театра уходил, где я переживал, не хотел бросать компанию, с которой я очень долго был, но нужно было принимать решение, потому что в жизни появилось что-то новое, ребёнок, и надо было меняться. А потом проходит время, и я понимаю, что я не коллективный человек, вернее — я люблю кино больше, потому что оно свободнее театра, максимум 3-4 месяца мы можем быть вместе, а потом ты меняешь картинку, это черта моего характера, как и с переездами. Сегодня мне проще. У нас старики всегда говорили: первые 20 лет у актёра будут сложные, но потом станет полегче. Видимо, я свои 20 уже прошёл. 

– В Вашем театральном репертуаре есть и «Поздняя любовь». В 2023 отмечается 200-летие со дня рождения Островского. Можно ли актёру «обойтись» без спектакля по произведениям драматурга, и какое влияние его творчество оказало на Вас? Насколько пьесы Вам близки?

 – Островский – это классика, последний раз я играл его в 2012 году. Замечательный автор. Классика всегда актуальна, потому что незыблемыми остаются человеческие отношения. А Пушкин, Островский, Достоевский, Лесков анализировали и писали исследования души нашей русской. Это всегда будет актуально, но с ней нельзя экспериментировать, надо уважительно относиться, исследовать, что автор имел в виду; исследовать, как сегодня эти же чувства соприкасаются с мыслями того времени. Это наши кладези, нельзя от этого отказываться — это надо ставить. 

 – В этом сезоне Приморский театр им. М. Горького посвятит репертуар только классической русской драматургии и возьмёт паузу от инсценировок произведений зарубежных авторов. По-Вашему экспертному мнению, насколько это своевременный шаг и не рискованный ли?

 – Как он может быть рискованный? У нас огромная кладезь нашей литературы. Это замечательно — посвятить ей год, потому что в 90-е мы на Голливуде воспитывались, а это время — вернуться и вспомнить. И потом, театр сейчас в поиске находится, яркие события, можно найти что-то в классике, что пересекается с сегодняшним днём, удачи и успеха им. Сегодня поддержать нашу культуру и обратиться к классике — прекрасно, особенно в тот период, когда некоторые страны решили от неё отказаться. Своё будем поддерживать, но и к их уважительно относиться. Там тоже прекрасные художники и авторы.

 – Сейчас насколько часто удаётся играть в театре ввиду кинематографической занятости? 

– У нас была с Павлом Прилучным антреприза как раз по французской пьесе «Косметика врага» (16+) Амели Нотомб. И в поезде Москва-Владивосток у меня есть спектакль «Неслучайная попутчица» (12+). Иногда раз в три месяца играем, чтобы развлечься: он лёгкий такой, со зрителем встретиться, поделиться живой энергией. В основном я с головой ушёл в кино. Сейчас фактически ежедневно я на работе.

 – В сериале «Первокурсницы» героини, как это принято говорить, закрывают гештальт. Есть ли у Вас то, что Вы не успели, но обязательно хотели сделать? Или то, о чём сожалеете, и хотите исправить? 

 – Я ни о чем не сожалею, исправить ничего не хочу, потому что это моя жизнь. Я считаю, что мне во многом повезло, ведь она могла сложиться по-другому. У меня прекрасная семья, сын растёт, работа, на которую я езжу с удовольствием, надеюсь, что передаётся моя энергетика туда, на экраны. Жалко, конечно, что какие-то мои родные не дожили до успехов внука и сына, только об этом жалею. А что сделать хочу — освоить электрогитару, сыграть какое-нибудь соло. 

– Вашу роль можно считать отчасти биографичной? 

 – Нет, именно в «Первокурсницах» — это чисто придуманный образ. Такие персонажи есть, но в жизни я намного более ответственный. Есть другие образы, которые ближе ко мне.

 – Как часто возвращаетесь на Дальний Восток? Это важно для Вас?

– Я бываю регулярно, недавно был, но тайфуны, здоровье не позволяет долго быть. Конечно, с трепетом приезжаешь, там родственники, Славянка, где ты провёл в детство, где ночью смотрел на звёзды, где по кустам лазил и с пацанами шалаши строил, где в палатках ночевали на Халдое, оно остаётся — ощущение далекого и прекрасного. Удивительное место, когда ты живёшь рядом с морем и, особенно осенью, млечный путь видно. Звёзды прямо над головой оседают, а ты маленький ребёнок и начинаешь туда вопросы задавать: «А где там?», «А что там?». Это тоже формирует внутреннее поэтическое, творческое начало. Море — удивительное; солнце, которое шаром встаёт на рассвете, — такого солнца нет нигде. Всё другое: небо, природа, тигры. 

 – Недавно, как понимаю, Вы были в Китае. Можете вспомнить свои первые поездки в КНР? Что что изменилось? 

 – Я был 10 лет назад в Китае и сейчас ещё раз ездил. Мне очень жалко, что Краскино не меняется, а Китай меняется. Мне очень хотелось, чтобы моя страна, и Славянка, и Краскино так же активно развивались и застраивались, как Китай. Мы можем и должны это делать, хотя бы дороги нормальные построить. У них такие же дожди и тайфуны, как у нас, но дороги лучше. 

 – Если бы Вам предложили поучаствовать в создании фильма о Дальнем Востоке, чему бы он был посвящён?

 – Больше природе, может быть, «человек и природа». Потом — море: я видел много морей, я много ездил по миру, но это — самое богатое и насыщенное. У нас удивительное море, и сопки, и леса. Природа, она отличается.

 – Для наших читателей давайте резюмируем: почему им нужно посмотреть сериал «Первокурсницы»? 

 – Может быть, кто-то гештальт свой закроет, побежит учиться. Сериал — о прекрасных женщинах, которые решили что-то поменять в своей жизни, пробовать какие-то шаги, которые, может, и не выведут на финиш, но помогут ответить на многие вопросы для себя. Наша задача — людей менять, помогать отвечать на вопросы. 

• Ранее корреспондент «Вечернего Владивостока» поговорил с актёром из Владивостока — Михаилом Кремером.