Крутой колымский маршрут

Первая Колымская экспедиция 1928-1929 гг. под руководством молодого геолога Юрия Билибина подтвердила наличие на Колыме промышленных запасов золота. В 1932 году трест «Дальстрой», созданный для освоения далёкого промороженного края, приступил к прокладке Колымского тракта. Два года спустя порт Нагаево (часть будущего города Магадана) и первые прииски связала автодорога.

 

Сегодня «Колыма» - одна из самых легендарных и глухих трасс страны. Здесь даже не «кругом пятьсот», как пел Высоцкий о зауральских дальнобойщиках, а куда больше. Между Магаданом и Якутском – две тысячи вёрст с лишним, да и километр здесь не такой, как на материке.

«Материком» здесь, как известно, зовут остальную Россию, «большую землю», хотя с точки зрения формальной географии Колыма принадлежит тому же самому континенту, что Москва, Бомбей или Париж. Вот он, «островной синдром дальневосточников», о котором столько говорят и с которым ничего не могут поделать московские власти.

 

***

 

Собираясь вместе с моим товарищем, сибирским писателем Михаилом Тарковским покорять Колымский тракт, мы думали о зиме. В России немало мест, где жизнь начинается с заморозками. Где-то нет мостов, где-то опасны паводки, в силу чего зимники – снежные или ледовые дороги, часто по рекам – куда надёжнее. Но по ряду причин пришлось переиграть и отправиться на Колыму летом. Оказалось, Трасса теперь проходима круглый год. Уверенно ходят контейнеро- и бензовозы. Дорогу там и тут ремонтируют, хотя в условиях марсианского перепада температур этот процесс, кажется, столь же вечен, как и здешняя мерзлота.

Сначала мы, повторяя путь Билибина, прибыли из Владивостока в Магадан на гостеприимном борту контейнеровоза «ФЕСКО Магадан» Дальневосточного морского пароходства. Наш Land Cruiser, прошедший Алтай, Саяны и Бодайбо, думал было, что его везут на родину, но жестоко ошибся. Как пелось в старой песне, «вставал впереди Магадан, столица Колымского края».

Но вот Магадан - город аскетического северного достоинства, компактный, точёный, заповедник «сталинского ампира» – позади. Под колёсами - Трасса. Первый рубеж – стела с оленями на выезде из города, второй – мелькнувший слева аэропорт «Сокол», третий - граница свободной экономической зоны «Магадан» за Палаткой, где таможня проверяет документы.

 

Асфальт кончился. Машина из белой превращается в бурую. Мелькают временные посёлки дорожников и «золотарей»: цветные контейнеры с прорезанными окошками. Ещё один яркий контейнер – аварийный пикет. Отличное изобретение для мест, где не ловит связь: здесь можно обогреться, вызвать помощь…

Одно из первых и главных впечатлений от Трассы – окаменевшие останки Дальстроя: руины бараков, фабрик, котельных… И горы грунта по долинам убитых драгами рек.

 

Атка, Мякит, Оротукан… В 1990-х и 2000-х Северо-Восток потерял больше людей, чем любая другая российская территория. Не покидает ощущение прокатившейся здесь войны – причём самих с собой.

 

Зато какие здесь красивые места! Курорт Талая, озеро Джека Лондона, перевал Дедушкина Лысина…

Лето - колымское, сдержанное, ненавязчивое. Склоны сопок - в зелёном стланике, желтоватом ягеле, пятнах нетающего снега. Ночи здесь ещё белее, чем в Магадане, лежащем на петербургской широте: к полночи небо лишь ненадолго сереет, а потом снова светло как днём.

 

Сама Колыма показалась чуть не через полтысячи километров пути – в Дебине, где писатель Варлам Шаламов работал когда-то фельдшером в больнице для заключённых. Колыму, текущую в Ледовитый океан, следовало бы считать рекой скорее якутской, чем магаданской. Но слишком уж прирос к Магадану титул «столицы Колымского края».

Единственный город области, кроме Магадана, - Сусуман. Чего здесь только не было: совхоз, пивзавод, мясо-молочный комбинат, кинотеатр, испытательная станция грузовиков… Сегодня город напоминает Брестскую крепость, держащую героическую, но безнадёжную оборону.

 

На карте россыпью – пометки «нежил.» у названий посёлков. От многих сегодня нельзя найти даже следов.

 

…Начинается Якутия. Вот и центр Оймяконского улуса – посёлок Усть-Нера. Сам Оймякон, полюс холода, лежит несколько южнее - по старой трассе. Конец июня, днём – континентальные +25. Дальше будет ещё жарче – и как же удивительно видеть двухметровую синеватую наледь, не тающую даже при тридцати со знаком «плюс».

Хребет Черского – вернее, не хребет, а целая система. Сунтар-Хаята, Сетте-Дабан, отроги Верхоянского хребта… Гигантская горная страна, по-настоящему крутой маршрут. Это сейчас, с нашей-то техникой и связью. А во времена Билибина? А в XVII веке, когда казаки за какие-то полстолетия прошли всю Сибирь до Тихого океана?

 

Наконец горы обрываются. Равнина. Кони, коровы… Алдан: моста нет, но налажена паромная переправа. Вслед за фурами на палубу заползает вереница легковушек.

 

Потом будет ещё один паром - в Нижнем Бестяхе, через Лену. Всё, Трасса пройдена. На том берегу – Якутск.

 

***

 

Две тысячи тёплых колымских вёрст мы прошли за четыре дня. Ночевали в Сусумане, Усть-Нере, Тёплом Ключе и, наконец, в Якутске. Обошлось без ЧП. Но всё-таки позволю себе несколько советов и соображений.

1. Ни в каком случае не будет лишним предварительное изучение карты – настоящей, бумажной. Минувшей зимой двое парней отправились из Якутска в Магадан на «чайзере», ведомые google-картой. Она-то и завела их на старую трассу, под Оймякон, где никто не ездит. Потёкший радиатор и молчащие мобильники довершили дело: один замёрз насмерть, другой остался калекой.

 

2. В посёлках есть и магазины, и мобильная связь. Но не повредит НЗ, а равно спутниковый «ствол» или рация, чтобы выходить на «дальнобойную» волну. Лучше регулярно отзваниваться друзьям, сообщая, где находишься, – в случае чего быстрее найдут. Пригодится канистра: разрывы между заправками - не «материковские». Да и цены - колымские: АИ-92 – 66 рублей, ДТ – 70 или выше.

 

3. Лучше всего ехать не одной машиной, а двумя. Трасса - на то и Трасса, что даже летом не любит беспечности и ошибок не прощает.

 

4. Хорошо, если есть дополнительная, вторая запаска. Дорога – грунтовая, порой под колёсами скрипит острый скальник-сланец. Мы колёс, правда, не пробивали, зато на якутской «стиральной доске» с каменной крошкой убили задние амортизаторы – время пришло, а Трасса добила.

5. Особое внимание – на перевалах. Леерные ограждения есть не везде. На склонах памятниками давним неудачам ржавеют сорвавшиеся когда-то грузовики.

 

6. Глаза боятся, руки делают, колёса вращаются.

 

7. Пожалуй, самое сильное неудобство летней Трассы – всепроникающая пыль. Из-за её клубов приходится после проезда каждой встречной «фуры» притормаживать, так как несколько секунд не видно ничего. Ещё сложнее - с обгонами: видишь впереди не машину, а облако пыли, понимаешь, что из-за этой завесы и тот водитель тебя не видит. Зато если увидит – обязательно прижмётся правее, ещё и моргнёт правым поворотником: обгоняй спокойно.

 

8. Гаишников почти нет. Правда, в Якутии нас прижали к обочине полицейские. Утверждали, что с Колымы к ним в республику везут левое золото…

 

9. В Якутии же горела тайга. Из-за этого дорогу временно закрывали. Но это - уже после нас.

 

10. Тем, кто путешествует летом, стоит прихватить палатку. И выучить «комариную шкалу» не раз здесь упомянутого Юрия Билибина: «Если удаётся идти, только изредка отмахиваясь от комаров, то «комара нет». Если приходится беспрерывно отмахиваться одной рукой, то «комар появился». Если приходится прибегать к помощи второй руки, то «комара мало». Если приходится всё время отмахиваться двумя руками, то «комара порядочно». Если не хватает и двух рук, то «комара много».

 

11. Зимой лучше рассчитывать путь так, чтобы ночевать в населённом пункте. И лучше, чтобы вас там ждали. Гостиницы есть не везде, так что нужно иметь не только сто рублей, но и сто друзей: на Колыме многое решается личными связями. Гостеприимство и готовность к взаимовыручке – фирменные свойства северян. Чем меньше людей, тем больше значит каждый отдельный человек; да и суровые условия диктуют совершенно иной формат человеческих взаимоотношений, нежели «человек человеку – волк». Волков вокруг хватает и так.

 

Нам, правда, они не встречались. Только лисы, зайцы да олени.