Да-да, есть такой на Средиземном море! Это город-порт Марсель. В его жилах бурлит та же кровь, что и у Владивостока – море. Но делает их братьями не только оно. И даже не одна и та же географическая широта. А, скорее, широта души портовой. А ещё люди, запахи и звуки. Выдержки из рассказа о схожести Владивостока и Марселя снова берут нас в путешествие вместе с героями книги приморского автора Ольги Шипиловой-Тамайо «НА ЗАПАД, или Путешествовать, чтобы…»
…поразиться близости далёкого. Марсель
… Это Ноэль Гийон, моя французская подруга и коллега, воодушевила меня на путешествие к югу. Глядя на неё, так сразу и не скажешь, что эта миниатюрная парижанка с нежным голосом полгода назад отважно гуляла (и будучи трезвой!) при шквальном ветре в –20 °С по ледяному панцирю Амурского залива во Владивостоке. И одна-одинёшенька пересекла Россию по Транссибу в плацкартном вагоне.
Ни свет ни заря мы с Ноэль сели в скоростной поезд SNCF на Лионском вокзале осеннего Парижа. И через три с половиной часа вышли из вагона на вокзале Сен-Шарль в Марселе. Вышли в самоё настоящее лето.
Ромен Беро, друг Ноэль и подлинный провансалец, встречал нас на машине.
[…] Второй после Парижа, первый средь французских портов. И древнейший из ныне существующих на Средиземноморье! Это всё Марсель. Дышащий духом свободы и пульсирующий культурами всего «колыбельного побережья».
Город и люди
От Старого порта мы перво-наперво отправились вглубь города по авеню Канебьер. Эта главная и пешеходная улица Марселя показалась мне очень похожей на парижские бульвары с их историческими бежевыми зданиями и узорчатыми чёрными решетками окон и балкончиков. Однако парижский лоск тут же сменялся африканской экзотикой, если с главной авеню мы с друзьями сворачивали на любую узкую улицу. Там же впервые в жизни я увидела горы мусора в человеческий рост! Хотя это и было много масштабнее, но всё равно напоминало эпоху «мусорных войн» во Владивостоке в 1990-е. Но разве будешь циклиться на мусоре, когда ты в Марселе, в одном из самых легендарных и древних портов Средиземного моря!
И в этом порту при всех его католических храмах царила особенная религия – футбол. […] Футбол жил в каждом дворе, мимо которого мы проходили: дети, большей частью мальчишки, от мала до велика играли. Прямо под повсеместными табличками «Здесь запрещено играть в футбол!» В составе дворовых команд мы видели даже собак, азартно гонявшихся за мячом наряду с юными Зиданами. В квартале Панье получилось снять краткое видео на телефон – одному четвероногому футболисту удалось захватить мяч в зубы под восторженное улюлюканье детей. Гордый пёс носился с трофеем несколько секунд, а после отдал мяч кому-то из двуногих товарищей по команде. В общем, запрещающие таблички были навешаны во дворах неизвестно для кого. Может, для заплутавших туристов?
[…] В старой части Марселя дома радовали глаз ставнями, раскрашенными преимущественно в небесно-голубой или синий цвет. Южане! Вечно им хочется добавить яркости в быт. На знаменитой площади Мельниц, сидя на скамейке, грелись на октябрьском солнце две местные жительницы. Они наблюдали за нами. А я рассматривала их. Пожилая и помоложе. Одна с кудрями ярко-баклажановыми, другая – с медно-рыжими. У обеих алые губы, огромные серьги «червонного золота», браслеты до локтей. Бабуля – в пёстрых шароварах с интересной плетёной сумкой. А дама, та, что в соку, – в ярко-пятнистом сарафане, глубоко откровенничавшем с нами насчёт её груди. Даму это не смущало. А я не нашла ничего лучше, чем сказать двум марсельезам сомнительный комплимент:
– Какие яркие у вас волосы!
– О, да-да, мы в Марселе любим оптимистичные тона! Вы, моя красавица, откуда? А в Париже были? Так вот, видели тамошних дам? Скучнятина какая, не правда ли? Как поседеют, так всю жизнь седыми и ходят, пока в ящик не сыграют. Другое дело тут, в Марселе! – эпатировала меня мадам почтенного возраста, широко распахивая ярко-голубые глаза со смоки-макияжем.
[…] Что ж, весело кричащие цвета одежды, массивная бижутерия, желательно «золотая-серебряная», красная помада средь бела дня – всё как у нормальных портовых модниц определённых лет. Привет, родной Владивосток!
Виды, запахи и звуки
Ещё когда мы только катились по глади шоссе по направлению к Марселю, у Ромена в машине играла… группа «Любэ».
– Очень люблю русскую музыку. Особенно ту, где есть полифоническое пение, – напомнил мне провансалец. «Звук родины» из динамиков чудесным образом совпадал с марсельским пейзажем за окном авто: то море на горизонте, то сопки и панельные жилмассивы от вершин до подножий. Впору было представить, что это спальные районы Владивостока. По сопкам Марселя беспорядочными каскадами спускались многоэтажки-«паровозы», торчали панельные «свечки», серели кварталы в стиле «гостинки на Луговой».
– Это всё итальянские гастарбайтеры, великие «эстеты», наделали в своё время. Наверное, в Советском Союзе стажировались, – кидал ироничные ремарки наш рулевой.
Мы въехали в столицу Прованса с севера. Но чаще всего в Марсель туристы прибывают сразу в центр города – поездом. Из Парижа и прочих городов. Столица Прованса встречает гостей вокзалом Сен-Шарль, удобно устроившимся на возвышенности. Мы прогулялись на его террасу. Красотейшая красота, тоже похоже на Владивосток! – если смотреть с любой из высоких точек приморской столицы. С террасы марсельского вокзала нам открывались окрестные холмы, усеянные домами. Только уже не «панельками». Наши взоры ласкали старинные крыши, покрытые терракотово-оранжевой черепицей. А в сердце Марселя вместо «элитных термитников» главную сопку торжественно увенчала базилика с позолоченной статуей Богородицы и младенца на колокольне.
Имя базилики – Нотр-Дам-де-ла-Гард. Местные называют её Ля Бонн Мер, то есть Добрая Мать, и говорят, что она хранительница Марселя. К ней-то нас и отвез автобус № 60 после того, как удалось припарковать авто в центре города. Ни открытки, ни тем более слова не смогут передать той красоты, что мы созерцали с видовой площадки собора! Впрочем, тот, кто смотрел с Тигровой сопки во Владивостоке на кварталы, спускающиеся к заливу, и на бесконечную синь моря вокруг, тот поймёт.
[…] Между тем крики местных чаек во мне тоже будили «владивостокские ощущения». И терпкое дыхание моря, которым полон воздух на марсельских набережных, рождало ассоциации с Владивостоком. Когда мы вышли к площади Старого порта, в нос ударило знакомое с детства амбре – запах свежей рыбы и не очень свежих рыбных луж на асфальте – это был марсельский рыбный рынок. И королевой средь прочих рыб и моллюсков на прилавках рыбаков возлежала многочисленная дорада, маленькая и огромная, простая и «королевская». После того как солнце достигло зенита, рынок стал сворачиваться – жара. Лужицы «послеторгового бульона» под ногами уже начинали смердеть под средиземноморским солнцем. Но их быстро смыли из шлангов.
Белые горы, синее море
«Едем в каланк!» – это значит в Марселе и вообще в Провансе примерно то же самое, что во Владивостоке «Едем в бухту Витязь!», например. То есть надо оставить ленные мысли о городских или пригородных пляжах и отправиться подальше, на лоно природы, заповедной и первозданной. Каланками, собственно, и называются маленькие дикие живописные бухты французского Средиземноморья.
Ноэль выбрала для нас каланк Сюжитон где-то между Марселем и курортным Кассисом.
[…] Идти в гору было бы не так трудно, если бы не наша «сумка с пикником». Я прекрасно помнила, что Ноэль, взявшая инициативу на себя, приготовила для нас нечто лёгкое. Салат с киноа и моцареллой. Тонкие ломтики ветчины. По куску хлеба. И уж точно не кирпичи!
Неся загадочно-тяжёлую сумку по очереди, мы таки достигли вершины. И обомлели. От красоты. Сверкавшие на ярком солнце известняковые горы вокруг были белыми-белыми. А море внизу синим-синим. На небе – ни облачка. И только лёгкая зефирина яхты замерла в каланке Сюжитон.
[…] нагретые солнцем валуны почти над самой водой и было решено сделать местом нашего пикника.
По мере того как Ноэль выгружала из сумки содержимое, тайна сумкиного веса открывалась. Оказалось, что в поход с нами пошла бутылка розе. А ещё большие керамические блюда. И стальные приборы. Здесь же были приличные стеклянные бокалы. Что, кто-то вспомнил про одноразовую посуду? На природе? Серьёзно? Это совсем не эстетично. И главное, вообще не экологично! […]
Крепость счастья
Как и у Владивостока, у Марселя есть свои острова. Если гости столицы Приморья стремятся попасть на остров Русский, то гости столицы Прованса первым делом жаждут увидеть остров Иф с одноимённым замком, где был заточён герой романа Дюма граф Монте-Кристо.
Но заманчивее было пойти посмотреть, что же внутри марсельской крепости, зазывавшей нас своими башнями на другом берегу Старого порта. Туда мы и отправились.
[…] На самом верху башни короля Рене вместе с нами наслаждался потрясающим видом на Старый порт Марселя многоэтничный школьный класс. Не удержав в себе любопытства, я заговорила с учительницей.
– Дети приехали в Марсель, чтобы увидеть море в первый раз? – спросила я.
– Вообще-то, мы из местной школы. Часто приходим в крепость и любуемся морем. Дети никогда не устают восхищаться им! А вы откуда?
– Из Владивостока. Это в России.
– Знаю, знаю! И ведь у вас там тоже море. Всё-таки счастливые мы все люди, что живём у моря. Правда?
– Ещё какая правда! – сказала я вслух. А про себя тут же подумала, как мало иногда нужно для настоящего счастья человеку – просто выйти из дома и посмотреть на море. Будь ты в Марселе или во Владивостоке.
P.S. Только вернувшись домой после этого путешествия, я нечаянно узнала, что железнодорожные вокзалы Владивостока и Марселя давно уже побратимы.
