Из талантливого хулигана — в признанные художники.

"ВВ" не призывает повторять творческий путь нашего земляка, но в то же время выступает за самовыражения увлечённых людей. В столице Приморья для этого созданы неплохие условия.

Богдан Кондрашов совсем не похож на нигилиста: открытый, доброжелательный, жизнерадостный, очень любит котиков (их изображения почти на всех его девайсах, им посвящены многие стрит-арт объекты). Больше всего Богдан любит создавать мозаичные миниатюры и украшать ими самые разные уголки Владивостока. Он уверен: благодаря его художествам город становится ярче, веселее, хочется гулять по улицам и улыбаться прохожим.

Мы с Богданом сидим на веранде кафе, откуда открывается потрясающий вид на Амурский залив. Место встречи выбрано не случайно, мой новый знакомый — шеф-бариста. Параллельно беседе Богдан умудряется решать рабочие вопросы в ноутбуке.

— Твоя творческая стезя начиналась с граффити. Первую работу помнишь? Это же было абсолютное хулиганство.

— Да, хулиганство (лицо Богдана расплывается в улыбке, — прим. Ред.). Я тогда жил в Находке, заканчивал школу. Выбрал место рядом с домом, там были серые избитые подпорные стены. Первым делом изобразил никнейм. Каждый уважающий себя райтер обязательно его пишет разными красивыми буквами. Я выбрал никнейм ZIF.

— Почему ZIF?

— Понятия не имею. Просто показался звучным, ярким. Накупил баллончиков с краской на китайском рынке и под покровом ночи пошёл на творческое дело. Спустя недели две, когда набил руку, придумывая скетчи на уроках, нарисовал первое граффити. Помню, чувствовал невероятный азарт, выброс адреналина. Боишься, что тебя застукают, оглядываешься, вздрагиваешь от каждого шороха. Быстро наваял и сбежал.

— Когда родители узнали, что их любимый сын тайно расписывает стены, что сказали? Марш в угол?

— Первый вопрос был: "Ну и что мы рисуем? Ты же знаешь, за это светит ответственность. Нам, родителям, тоже достанется". Я отвечаю: "Не переживайте, всё будет хорошо, я быстро бегаю. Не даром два года занимаюсь лёгкой атлетикой". В итоге мне подарили шикарный набор фломастеров. Мама стала моим главным критиком, ей первой показывал эскизы. Чаще всего "худсовет" их одобрял. 

— Почему не пошёл учиться в художественную школу?

— Мне казалось это жутко скучным. Была парочка знакомых, которые там учились. Я видел, что они рисуют: вазы, фрукты, у всех всё одинаковое, выхолощено-академическое. У меня была своя школа: смотрел много документальных фильмов, изучал работы других художников, их стили, технику. В Находке сложилось небольшое творческое объединение граффитчиков. Мы обменивались идеями, рисовали по ночам, выбирали районы, где будем "бомбить" (рисовать граффити, — прим. Ред.).

— После школы пришлось повзрослеть?

— Да, подошло время думать о будущем. Хотя абсолютно не знал, чему хочу себя посвятить. Просто пошёл за другом в институт на факультет "Судовые энергетические установки", квалификация "Морской инженер". Через три года сам у себя спросил: "Богдан, что ты тут делаешь? Это вообще не твоё". Бросил институт и пошёл отдавать долг Родине. После армии родители намекнули: "Сын, ты уже взрослый, живи самостоятельно. На всё про всё у тебя две недели". Тогда точно началась взрослая жизнь, работа сначала охранником, потом грузчиком в ночную смену. Когда переехал во Владивосток, решил стать баристой. Варить кофе мне нравилось гораздо больше, чем таскать по ночам тяжести.

— Умеешь рисовать на кофейной пенке?

— Конечно. И сердечки, и цветочки. Граффити тогда подзабросил. Однажды мне попался фильм про уличных художников "Выход через сувенирную лавку". Чувствую, он меня вдохновляет. Дома очень кстати завалялись стройматериалы, баллоны с краской. Окунулся в мозаику. Первые работы посвятил персонажам из старой 8-битной игры "Марио". Клеил картинки на стены домов в глухих переулках.

— Сколько твоих работ можно найти во Владивостоке?

— Думаю, около 30. Что-то отрывают, но я стараюсь делать новые. Хотя времени катастрофически не хватает, учитывая основную работу. Плюс у меня коммерческие заказы.

— Решил монетизировать свой талант?

— Это само собой получилось. Я создаю пиксельные арт-объекты четвёртый год. В мае заказы стали сыпаться отовсюду. Сейчас идёт коллаборация с другими творческими людьми. Для Ярослава Михеева, который читает модные лекции, делаю пиксельные открытки. Сотрудничаем с Вовой Канделябром, он проводит чайные церемонии. Пиксельную мозаику, посвящённую разным чайным сетам, разместим в определённых частях города.

— Это законно?

— Нет.

— Тогда не будем на этом акцентировать внимание. Хотя считаю, что мозаика гораздо эстетичнее облезлых стен… Богдан, если бы мог выбрать любой город мира, любую локацию, где бы разместил своё творение?

— Мне пока хватает Владивостока (каков красавец! — прим. Ред.). Даже в соседние города не тянет. Только в Находку. Мама живёт в квартире на первом этаже, под окнами разбила палисадник. Я бы сделал мозаичное продолжение цветов на стене. В планах выйти за пределы центра Владивостока: на Вторую Речку, Патрокл. Хочется залететь на кампус ДВФУ.

— Как туда залетишь, так и вылетишь. Это режимный объект…

— И какой-то стерильный. Хочется его оживить.

— Мозаика — дорогое удовольствие? Сколько денег уходит, к примеру, на котика?

— Исходники постоянно дорожают, заказы делаю через интернет. Во Владивостоке цены зашкаливают. Один арт-объект — это примерно 5 тыс. руб. Порой хочется прийти к поставщику материалов и сказать: "Здравствуйте, я Богдан, уличный художник, есть ли у вас для меня оптовая цена?". Если говорить про создание больших мозаичных панно, без поддержки спонсоров не обойтись. Как-то мэрия предложила мне сделать эскизы для украшения подпорной стены. Это на гостевом маршруте в сторону Русского. Тогда я понял, что уличное искусство не ценится властями. Мне предстояло разработать проекты для 20 ниш. Работа сама по себе трудоёмкая, к тому же очень ответственная. Я подсчитал, что один эскиз стоит около 5 тыс. руб. Чиновники сделали круглые глаза: за что ты просишь такие деньги? Мне собирались заплатить за всё около 20 тысяч.

— Что бы мы увидели на этой подпорной стене? Тема глубокая, котиками не обойдёшься.

— Я много размышлял по этому поводу. Тигры, мосты — избитая история. Думаю, изобразил бы наши эндемики — птиц, растения, те же лотосы.

— Если бы стал мэром Владивостока, что бы в первую очередь сделал для города?

— А Константин Шестаков будет читать это интервью?

— Конечно.

— Тогда можно воздержусь от ответа?

— Хорошо. Другой вопрос: как художники относятся к переносу своих работ в выставочное пространство?

— Уличное искусство само по себе незаконное, а потому недооценённое. Перенос работ в галереи придаёт художнику профессиональный статус, означает признание в глазах общественности. Плюс, твои работы на улице часто остаются не замеченными. Ты рисуешь в глухих подворотнях, закоулках. В галереи ходит целевая аудитория. Главное, они создают вокруг себя творческое сообщество. Мы знакомимся, общаемся, делимся идеями. Это важно.

— Когда меняешь облик города хоть в небольшом масштабе, что чувствуешь?

— Мне это, конечно, льстит. Кстати, раньше клеил мозаику ночью, а однажды просто устал. Понял, что после работы в кафе нет сил просыпаться в три утра. Пошёл украшать город средь бела дня. Это был парапет прямо напротив здания правительства Приморья. Клеил котика, и тут рядом останавливается девушка, заворожённо наблюдает и выдаёт: "Вот это да! Круто!". С тех пор по ночам сплю. Приятно получать от людей обратную связь. Часто вижу, как на фоне мозаики фотографируются приезжие. Хозяйка одной сувенирной лавки заказала у меня стикерпаки на морскую тематику. Говорит, просили сами туристы, которым понравились мои работы. Самое большое признание я получил от коммунальщиков. Какие-то пацаны затэгали мою маленькую мозаику на доме на "Миллионке". Так вот, рабочие надпись оттёрли, а мозаику сохранили.

— Какой твой посыл? Зачем вообще занимаешься пиксель-артом?

— Своим искусство хочу сделать город красивее. Пока вокруг нас ещё много серых стен. На что они тебя вдохновят? А когда видишь яркий пиксель-арт, поднимается настроение. Если у человека на сердце потеплело, значит, моя работа выполнена. Окружающая среда формирует наше мышление. Одно дело, когда человек живёт в замызганном гетто, другое — в чистом, приветливом, уютном городе. Моя мозаика хоть и маленькая, но делает большое дело (Богдан снова улыбается, — прим. Ред.).