Михаил Кремер: о жести в Охотском море, премьере сериала «Друг на час» и мечте снять кино во Владивостоке

17 апреля на ТНТ (18+) стартует новый проект — сериал «Друг на час» (16+), в котором снялись Сергей Шакуров, Борис Дергачёв, Виктор Бычков, Павел Деревянко и другие. В списке звёзд — актёр из Владивостока Михаил Кремер. Корреспондент «Вечернего Владивостока», кроме того, что обсудил с ним премьеру, ключевые роли в кино и сериалах, узнал о крутых переменах в жизни актёра. Беззаботная жизнь на Окатовой, чемпионство в спидвее, работа на траулере в Охотском море и судьбоносные события, которые привели его в Москву и сделали популярным актёром — в интервью с Михаилом Кремером.

— В сериале «Друг на час» у Вас — одна из главных ролей. Расскажите, что это за проект, на чём там всё «завязано»?

— Человек, которого играет Сергей Каюмович Шакуров, долгое время проработав врачом, уходит на пенсию. Он одинок, и для него выход на пенсию становится стрессом. После случайной встречи с нами, «друзьями на час», его жизнь меняется, и он неплохо проводит свою старость. Дальше нужно смотреть сам сериал.

— Насколько легко было работать с Шакуровым. Ведь наверняка Вы — его антипод как минимум по характеру?

— Здесь не соглашусь. В свои годы [81] Сергей Каюмович может дать жару! Работать с ним — одно удовольствие: настолько классный человек! С ним можно обо всём поговорить, обсудить актуальные темы. В плане работы был такой случай: он, как старший из всех нас, давал подсказки на площадке. В одной из серий у меня был большой монолог. В середине этого монолога Сергей Каюмович уходил в дом, а в конце уходил за ним я. И вот, я заканчиваю свой монолог, а Шакуров всё это время слушал, как я его отыграю. Я захожу в дом, и Сергей Каюмович мне палец вверх показывает, мол, хорошо получилось — это так приятно было!

— Сериал «Друг на час» больше про комедию или всё же есть проблематика?

— Там есть проблематика, и это здорово преподнесено благодаря Эмилю Никогосяну, режиссёру и автору сценария «Друга на час». Он настолько тонко чувствует эту грань, чтобы не уйти в одну плоскость, чтобы не получился один жанр. А там большое сочетание всего: есть и проблематика — раскрывается тема одиночества, и комедия, где есть ситуации, из которых нужно выкручиваться. Получилась разноплановая история.

— У сериала широкий круг зрителя…

— Безусловно! Там действительно большой возрастной диапазон. Его будут смотреть все: в этом я уверен на 100 процентов.

— В Вашей фильмографии преобладают сериалы. Но не могу не отметить тот же фильм «Братство» (16+) Лунгина. Лично Вам какая история больше по душе — полнометражная или сериальная?

— У меня такого однозначного выбора нет. Есть и хорошие сериалы, и хорошие полнометражные фильмы. В том году я снимался у Бориса Хлебникова. Так же снимаюсь в сериалах, поэтому для меня нет разницы.

— Михаил, Вашу известность часто связывают с сериалом «Улица» (16+). А с какой ролью Вы ассоциируете свой успех?

— «Улица» стал одним из первых крупных проектов, в котором я поучаствовал сразу после ГИТИСа. Да, он помог в плане узнаваемости. А знаковой в плане актёрских открытий для меня, я считаю, была «Игра на выживание» (18+), которая, по большому счёту, дала толчок вообще всему моему движению.

— Есть пандемийная история, #СидЯдома (18+), где у Вас не только роль, но и операторская работа. Расскажите, как шли съёмки?

— Этот проект появился по фану. Мои коллеги из кинокомпании 1-2-3 Production – она и делает «Друга на час» – обратились ко мне буквально в начале пандемии. Мне позвонила Ольга Френкель, у неё я давным-давно снимался в «Деффчонках» (16+). Они с Гошей Куценко написали серию, и решили снять пилотный эпизод, затем показать его продюсерам. На таком азарте, когда все сидят дома, мы всё и сняли — прикольно получилось. У меня, как у оператора, было два телефона: на одном — видеоконференция, на другую снимал себя на фронтальную камеру. Вообще никаких трудностей не возникло.  

— Вообще этот формат волной прокатился по миру. Взять ту же «Постановку» (16+) с Теннантом и Майклом Шином. И прикольно посмотреть на актёров, когда они играют сами себя.  

— Да, но мы, кстати, даже не видели «Постановку» на тот момент. Было реально кайфово. Но, знаете, всё равно где-то ты играешь. У меня была, такая, характерная роль взбалмошного курьера, который постоянно впопыхах делает что-то не то. В жизни я — более размеренный, а герой мой был энергичным.

— Размеренный? У Вас ведь биография — с очень резкими поворотами. Как считаете, Вас перестало «бросать» по выбору в жизни?

— В какой-то мере, да, перестало бросать. Но, не тая, скажу, что всё может опять куда-то всё развернуться. Сейчас я воспитываю сына, у меня много дел и планов. Его нужно поставить на ноги — пока что не до «бросаний».

— Если пойти в реверсивном порядке, то перед актёрской профессией Вы работали в море. Как понимаю, это была рыбодобыча?

— В море я пошёл после спидвея. Отучился, получил необходимые документы и пошёл на первый пароход — рыбодобывающий, всё верно. Это был ад, конечно! Полноценный рейс, шесть месяцев в море мы были безвылазно, а потом ещё два месяца стояли в ремонте. И я убежал с рыбодобывающего судна на ледокол «Капитан Хлебников». Работали в районе Сахалина два-три месяца, а потом я «пересел» на сухогруз. Вот там было уже круче — спокойный график, 20 человек экипажа; мы ходили по маршруту Китай-Сингапур-Индия туда и обратно, было классно.

— Какая жесть происходила на рыбодобывающем судне? Ведь все прекрасно знают суровость Охотского моря.    

— Слушайте, вот первый рейс, как сейчас помню, был на БМРТ (большом морозильном рыболовном траулере). Как только мы дошли до Охотского моря, попали в жуткий шторм. По-моему, семь баллов было — шкивало (от англ. "Skew", "перекашивать(ся)") здорово. Какая жесть? Для меня морская тема запомнилась тем, что там много пьют, и я пил. Чего только в рейсе не происходило. Были прям конкретные стычки. Представьте, что 90 человек экипажа находятся в одном месте. Всё — на эмоциях и на нервяке. Постоянно работа-каюта, работа-каюта — каждые шесть часов на протяжении всего рейса.

У меня история была. В середине рейса, когда я был уже измотан, получил телеграмму, в которой моя девушка сухо со мной общалась. А мы как раз были на перегрузке. Я взял телефон и позвонил ей. И она мне говорит: «Я тебя больше не люблю — мы с тобой расходимся». Вот это у меня был шок! А я — молодой, горячий. Как сейчас помню: стою на другом пароходе, в трюмы которого мы перегружали рыбу, разговариваю. Так хотел швырнуть этот телефон, но сдержался, потому что всё-таки связь нужна была.

В этот день я очень сильно напился. Оставалась только бражка, и я напился этой бражки. После двух стаканов я уже не помню, что со мной было. Потом меня вызвал к себе зав. производством, говорит: «Ты что там бушуешь?». А я не помню ничего! Меня лишили 0,1 пая, оштрафовали. После этого я себя смирно вёл.

— А на ледоколе по Севморпути так и не ходили, да?  

— Мы стояли на якоре возле Сахалина. Там же газовозы. Если они застревали в проливе Лаперуза, там всё время мёрзнет море, то мы занимались проводкой судов. Когда я работал на ледоколе, как раз произошла авария на АЭС «Фукусима». Мы снялись с якоря, потому что боялись, что пойдёт волна. В остальном всё было спокойно. В рейсе мы делали гашу для транспортировки — здоровую такую, металлическую. Все три месяца мы с боцманом её и делали.

— Морской опыт закалил характер?

— Да, конечно! Это дало терпение, выдержку для актёрской работы. Тут очень много нужно ждать чего-то, когда что-то «стрельнет». 

— До этого был спидвей. Чемпионский титул среди юниоров, поездки в Европу. Почему бросили? Всё ведь складывалось хорошо.

— Не сказал бы, что прям хорошо, но было, да. Я сильно упал на сборах в Латвии, и в этот момент будто произошёл перелом: стал серьёзно задумываться, а стоит ли дальше заниматься, гробить здоровье? Ведь спидвей — это такой спорт, знаете, не шахматы. В итоге, думаю, я всё-таки принял правильное решение. Но, когда прилетаю во Владивосток, первым делом заезжаю на стадион [«Авангард»]. Полную версию разговора с Михаилом Кремером о спидвейном клубе «Восток» опубликовал сайт Спорт 25 (18+).

— И потом — ГИТИС, актёрское отделение, роли в театре, суперпроекты на ТВ. Насколько быстро, на самом деле, всё получилось, что Вас стали приглашать в кино и сериалы?

— После ГИТИСа я два года проработал в театре Маяковского, сразу здесь — рядом. Что скрывать: у меня родился сын, и я понимал, что не смогу обеспечивать сына должным образом без кино. Начал искать роли, чтобы плюсом были какие-то деньги. В итоге процесс пошёл. Агент мой, Наташа Гнеушева, мощный агент, начала меня везде двигать — появились «Улица» и «Деффчонки», а потом — «Игра на выживание». Всё развивалось стремительно, и без работы я не сидел.

— Сейчас, когда есть кино, денег хватает на обеспечение семьи?

— Если прям пахать, то можно зарабатывать. Все думают, что мы просто сидим, ничего не делаем и бабки зарабатываем. Нет, ребята, это действительно сложно. Во-первых, нет сна. Сейчас у меня проект — я сплю три-четыре часа, нужно за собой следить, держать в уме кучу текстов, а затем ещё и хорошо сыграть. Недавно у меня была неделя выходных, и я только три дня отходил от панических атак. Потому что, действительно, ни сна, ни отдыха. То у тебя сердце бьётся так, то ты заснуть не можешь, то появляются какие-то страхи. Всё не просто так, но денег хватает.

— Михаил, у меня так прошли последние 2,5 года. И такой момент был. Мы поехали с семьёй отдыхать. Тогда младшему сыну было уже два года. И, когда мы дня три проводили всё время вместе — с утра до ночи, я поймал себя на мысли, что только познакомился с ребёнком.

— Вот та же самая ситуация. Нужно было зарабатывать деньги; всё это дорого — подгузники, пюрешки и так далее. Я так же в какой-то момент остановился и понял: «Да, у меня есть сын». И тоже спустя несколько лет. А сейчас в любые выходные, краткосрочные, я беру сына, и мы куда-то едем. Недавно он сказал, что хочет прокатиться на поезде. И мы поехали в Питер на сапсане, а обратно — на «Красной стреле». Это было здорово! В любой перерыв в своём графике я максимальное количество времени провожу с сыном.

— Всё-таки рождение ребёнка – особенно, когда его узнаёшь, – оно остепеняет и избавляет от рискованных шагов?

— Мне кажется, есть в этом правда. Но нужно и о себе тоже думать. Мы — молодые ещё, и нам нужно развиваться. В этой жизни ещё можно за что-то побиться и побороться.  

— Весь путь от Охотского моря до Москвы: что было первоочередным — поиск себя или жажда славы?

— Мне уже было 20 лет тогда, а я ещё не определился. Грубо говоря, поджимало время. Нужно было окончить институт. Интерес во всём этом — другой город, справлюсь ли я один или нет, новые ощущения. Было желание не засидеться! Я ведь сначала обратился в институт искусств во Владивостоке, однако опоздал с набором на факультет, и меня пригласили на следующий год. Я решил, что этот год лучше проведу в Москве, познакомлюсь с городом и поступлю уже там. У меня не было презрения к Владивостоку, ведь я мог в Приморье учиться и работать. Но получилось так. У меня, знаете, какая-то судьбоносная штука — всё меня вело в театральный институт в Москве.

Какие-то решения я принимал сам, как, например, завершить со спидвеем. А с морем была другая история. Пароход 20 лет ходил рейсом Китай-Сингапур-Индия. И тут, как я устраиваюсь на судно, его решают списывать, продавать на гвозди, а разбирать пароход нужно во Владивостоке, и он идёт во Владивосток. Ну как так?! Я увольняюсь и уезжаю в Москву. Такие истории, судьбоносные.

— Те известные люди, которые уезжали из Приморья и с которыми разговаривал, выражали мысль, что здесь было «тесновато», не хватало аудитории. Но у Вас по-другому.

— Я скажу больше. Я вообще планирую в дальнейшем приехать во Владивосток и снять там кино. В городе — кладезь историй. Ландшафтные истории, мощнейшие локации — снимай, не хочу. Я мечтаю снимать кино во Владивостоке. Возможно, начну с короткометражных фильмов, потом можно снять хороший полный метр. Я знаю, про что я могу снимать; знаю этот город; знаю, как он разговаривает, знаю людей, атмосферу Владивостока. Я смотрю фильмы, которые снимают в городе, но что-то не то, чего-то не хватает: я жил, и будто бы было по-другому. Я бы даже брал не артистов, а людей, своих знакомых. Да, с ними пришлось бы поработать, но они бы показывали правдивую жизнь, именно живя во Владивостоке. Свой город я люблю и, может быть, старость проведу во Владивостоке.

— Когда Вас спрашивают о Владивостоке, как описываете жизнь города?

— Ох… Я прожил во Владивостоке 20 лет. У меня жизнь была такая, на Окатовой, когда она ещё была Окатовой. Я сидел там возле ларьков, а потом — спидвей, конечно. В принципе я описываю эту жизнь как приятную, солнечную, насыщенную. Для меня она оказалась такой: у меня был мотоцикл, на Змеинке я выезжал в лес, гонял на мотоцикле. Вечером встречались с ребятами. Ездили с палатками, занимались спортом — было кайфово! Было классно, правда, — беззаботная подростковая жизнь.

— И об этом можно тоже снять кино.

— Конечно, конечно! Я об этом тоже думал. Не хочу снимать о себе, но о ком-то вымышленном — да. Намного интереснее переложить мою историю на другого персонажа.

Смотрите сериал «Друг на час» 17 апреля в 21:00 на ТНТ.

• Больше новостей и интервью, фото- и видеорепортажей публикует Telegram-канал «Вечернего Владивостока» (12+).