«Спасли человека — хорошо, потушили пожар — слава богу, живы остались — завтра придем на работу»: пожарный о своей профессии

Огонь — страшная стихия, которая поглощает все на своем пути. Борются с ней отважные люди с большим сердцем. Команда «Вечернего Владивостока» побывала в пожарной части №9 – в головной части второго пожарно-спасательного отряда – и поговорила о профессии со старшим лейтенантом внутренней службы пожаротушения Максимом Брызгалиным. Какие люди не подходят для этой работы, о благодарности, о героизме и том, что происходит на дежурствах, — читайте в материале «ВВ».

Обучение усмирять стихию занимает до полугода. Людей учат тактике тушения, техническим возможностям пожарных автоцистерн и пожарных автомобилей, газодымнозащитной службе, первой медицинской помощи, приемам применения штурмовых лестниц, тушению на высоте.

«Самое сложное в работе — это физическая и психологическая подготовка человека. К такой работе подходят эмоционально устойчивые, физически развитые — слабакам здесь не место. Это должен быть волевой человек, не мягкий, как по мне, немного грубоватый, но с большим человеческим сердцем. «Мамины сынки», пугливые, мягкие, люди, которые не терпят холод, усталость, сжатых пространств, — они не подходят.

С первого взгляда невозможно понять подходит человек для этой профессии или нет. Есть психологические тесты, которые мы сдаём. По тестам человек может пройти, а на пожаре может расклеится и «дать заднюю». Это может прийти с опытом, но только тогда, когда человек пройдет огонь, воду и медные трубы», — именно так, опираясь на свой профессиональный опыт, считает Максим Брызгалин, который с 1994 года работает в пожарной охране.

Старший лейтенант внутренней службы Максим Брызгалин — потомственный пожарный: его дедушка работал в третей пожарной части Владивостока за Казанским мостом. Проезжая по Эгершельду мимо остановки «Торговый порт», можно увидеть, что во дворе дома на Сипягина, 22 до сих пор стоит заброшенная пожарная башня, заросшая мхом и плющом. Свой первый выезд в 94-ом году Максим Юрьевич помнит до сих пор, как, наверное, и многие спасатели:

«Это было приблизительно в конце ноября. Мы поехали на Корнилова, 9. Горела квартира, пятый этаж. Там находился криминальный труп — скрытие следов преступления. Это был мой первый выезд. Оставил впечатления только в памяти, остальное все стирается с годами. Человек в этой профессии грубеет — я не скажу, что здесь работают розовые мальчишки».

Действительно это считается мужской профессией, которая требует большой физической подготовки и психоэмоциональной стабильности. Но женщины тоже работают в службе пожаротушения — их мало, но они есть. Есть офицеры-девушки, которые работают в инспекции, есть диспетчеры, но пожарных-женщин единицы по стране. Конечно, были времена, когда в военные годы женщины выполняли мужскую работу, потому что те были на фронте. В тылу женщины укладывали рельсы, делали оружие на заводах, и работали пожарными.

Наверное, тяжесть спасения начинается с экипировки пожарного. В среднем обмундирование весит 30 килограмм — боевая одежда, сапоги, каска, ремень, карабин, топор, перчатки, подкасник и баллон сжатого воздуха. К базовому набору еще идут рукава, стволы, ломы, бензопилы, бензорезы — это плюс 40 килограммов.

«Это влияет на физическое состояние, не на здоровье. О своём здоровье пожарный думает в последнюю очередь — потом. Профессиональные болезни тоже есть. Я являюсь старым пожарным, и у меня проблемы с зубами. В своё время мы работали на кислороде, это происходило в момент развала Советского Союза, в стране не хватало фильтров, в оборудование забивался технический кислород, а не медицинский. Не так часто обслуживались компрессоры. Кислород был некачественный — от него горит кальций, зубы сыплются. Из-за того, что приходится подниматься на этажи зданий, возникает проблема с менисками, суставами, спиной и тому подобное».

«По долгу службы — по зову сердца»: Максим Брызгалин отмечает, что каждую работу кто-то должен делать. В 90-х годах не было работы, все было завязано на бизнесе. В пожарной охране удобный график — сутки через трое, в промежутках между спасением жизней пожарные ходили на подработки. В прошлом даже было так, что огнеборцы работали сутки через двое, потому что раньше пожары были более частым явлением. По опыту Максима Юрьевича, было и такое, что в сутки осуществлялось 20 выездов на происшествия.

«Мы приходили в 8 утра, заступали на сутки. И бывало такое, что сразу ехали на пожар — моментально. Меняли ребят на пожарах. Сейчас ситуация изменилась. Ввиду того, что МЧС — это огромное министерство, которое ведёт большую работу по предотвращению пожаров. Поменялась техника, средства предупреждения, сигнализация. Сейчас выездов бывает по-разному. У нас не принято говорить об этом. Когда тихо — когда лихо. Можно один раз уехать в 8 утра и приехать завтра».

Наверное, обыватель, который не заглядывал за ширму профессии, думает, что между пожарами спасатели занимаются своими делами, спят, смотрят фильмы и все в этом духе. Но это не так. Ровно сутки пожарные несут службу, не уходя в свои личные дела.

Заступают они на дежурство в 8 утра, четыре часа идут теоретические занятия. Если не происходят происшествия, то, как в школе, проводятся учебные дисциплины, потом — обед, час психологической разгрузки, пятый и шестой час занятия. Помимо этого, проходят хозяйственные мероприятия в подразделении, осуществляются выезды на учения, проходит изучение проездов, района выезда. После ужина — физическая подготовка, отбой с 22 часов до 6 утра. Даже в сонный час профессионалы находятся в дежурном состоянии, готовые к выездам.

Для таких людей — это простая работа: такая же, как и у всех остальных. Они не ждут благодарности, они не могут предугадать, что их ожидает на следующем выезде, и когда приедут домой к своей семье:

«Это — работа, как и у вас. Она ничем не отличается. Вы встаете утром, чистите зубы, идете на работу, приходите домой, готовите еду, ложитесь спать — у нас то же самое, только немножко не как у вас. У нас, не как у вас — у вас, не так как у нас. Спасли человека — хорошо, потушили пожар — слава богу, живы остались — завтра придем на работу. Как-то так.

Всякое в жизни бывало. Бывали такие пожары, когда «посекло» коллег, были пожары, которые тушили и двое, и трое суток. По случаю своей жизни, я поцелованный богом. Я отработал 22 года в специализированной пожарно-спасательной части Владивостока и практически по всему Приморью прокатился. Для нас было нормально шесть часов ехать на пожар и еще там 58 часов тушить пожар бессменно. Для кого-то может это ненормально — для нас нормально: без сна работать, голодные и холодные, но с улыбкой и большим человеческим сердцем».

Специально для официального YouTube-канала «Вечернего Владивостока» (12+) Максим Брызгалин рассказал о том, как действуют пожарные, находясь внутри происшествий; о коллегах, которые могут впасть в панику; о том, почему пожарных не любят; о посттравматическом синдроме, о суевериях; кто такие «пожарники», и почему эту профессию считают сексуальной.  Корреспонденты «Вечернего Владивостока» побывали внутри пожарной части, рассмотрели поближе оборудование пожарных спасателей, побывали в депо и специально для зрителей сняли эксклюзивные кадры настоящих сборов бригады на тушение пожара и спасение жизней.  Расширенная видеоверсия интервью.