«BSB» не лечится: что происходило за стенами легендарного клуба

Территория вечной молодости, безудержной любви и честной музыки... Культовый клуб «BSB» открылся во Владивостоке 25 лет назад. Нет смысла писать о его истории – лучше всего про время, прожитое в этом клубе, расскажут сами участники и очевидцы тех славных концертов и дней. Сегодня клуба уже не существует, но так хочется, чтобы он был. «Вечерний Владивосток» собрал истории – куражные, отчаянно откровенные, немного грустные – которыми жил BSB.

Татьяна Липатова (Каркавина), управляющий и арт-директор в 2002–2004 годах, консультирующий управляющий в 2004–2008 годах

Главное, что я понимаю (и, я думаю, что не одинока в этом) – «BSB» сейчас очень не хватает. Он был уникальным – удивительная смесь разных стилей, музыки и людей. И главное, что он олицетворял, – свобода: вкуса, выбора, танца, отношений, выпивки и представления, как хорошо проводить свободное время.

К сожалению, аналогов клуба в нашем городе так и не появилось. Всё, что было после, сузилось по интересам и стилям. Наверное, лучшее доказательство этому – то, что все постоянные его посетители, вне зависимости от того, как их раскидала жизнь, до сих пор общаются, и факт причастности, сколько бы лет ни прошло, узнавание и некий аванс доверия по системе «свой-чужой» все ещё присутствует при общении.

Я даже не могу представить, сколько семей было создано и сколько детей рождено за время существования «BSB».

Он дал мощнейший толчок к формированию музыкальных вкусов и интеллектуального развития для нескольких поколений и всегда был чем-то большим, чем просто часть клубного бизнеса города.

Я много лет ходила туда практически каждый день, как на работу, и в какой-то момент «BSB» и стал для меня работой, одним из самых любимых и памятных проектов, во многом заложив фундамент моего профессионализма. Это было место, где я могла быть самой собой и куда всегда приходила с уверенностью, что будет хорошо и интересно.  

Опять же немаловажный фактор – отсутствие в то время социальных сетей и необходимости фиксировать там каждый свой шаг – давал определённое ощущение приватности, чего тоже сейчас очень не хватает.

Эдуард Рябкин, бессменный директор клуба

Три слова характеризовали клуб времён его расцвета – творчество, свобода, безденежье. О роли и значимости пусть говорят современники и историки. А про музыку – музыковеды. Но соглашусь – во второй половине 1990-х – начале 2000-х «BSB» был больше, чем просто ночной клуб – скорее, объединение людей с неким общим мировоззрением. Музыка же была маркером этого мировоззрения.

Благодаря времени и людям рождались местные группы. Гении встречались через одного! «BSB» просто давал им возможность представить своё творчество аудитории. И, коль скоро эта аудитория была довольно обширна, музыканты получали все, что им было нужно: признание, популярность, любовь публики – в общем, стимул к дальнейшему творчеству. Некоторые из этих коллективов уже были на слуху – «КЛАДИ», «Тандем», «Карамазофф Байк», «Туманный Стон», «Мамин угол», «Листья травы», «Тодесгейтс», «Цены биноклей». Вторые были ещё малоизвестны, но впоследствии вошли в своеобразный «зал славы владивостокского рока» – «Иван Панфиловъ», «Танцующий крыжовник», «LASTы», «Рэйн», «Мексиканские пчёлки-убийцы», «БиоПсихоз», «Олеся». В 2000-е появились другие группы, но это уже и другая история. Тотальная популярность начала уходить в прошлое, музыкальные вкусы людей стали расслаиваться по направлениям, гении рванули покорять столицы, многие музыканты ударились в «кавера»… Золотой век владивостокского рока – десятилетие с 1995-го по 2005-й годы.

Андрей Хаустов, арт-директор клуба

«BSB» для меня не в голове – в душе... Географическая точка, разорванная на направления: «Фуникулёр – Инструментальный – Толстого – Некрасовская». Кирпичная коробка, разрушающаяся с южной стороны, охранник Дима, бармены Саша и Серёжа, неформалки… Это в остатке. Песен не помню. Честно. Был звук. Ты нырял в него, как в километровую глубину, обрекая себя на моментальное закладывание ушей и учащённое сердебиение. Следуя советам стюардесс и водолазов, продувался, принимая сто граммов, и тогда в мозгу взрывалась музыка…

Сам факт существования на протяжении двух десятков лет делает клуб исключением из правил. Тем более, что он никогда им не следовал, будучи в стороне от модных течений и форматов. Для целого поколения «BSB» стал данностью. Тем, что было всегда. Неотъемлемым элементом городского антуража, его культурного ландшафта. Если задуматься о феномене клуба, тут, наверное, сложились факторы времени и места.

Его расцвет пришёлся на конец 90-х. Тогда молодёжь делилась на две категории — гопники и все остальные. Последние ещё не расползлись по своим субкультурам, не выделили из себя «золотую молодёжь», не ринулись с отрочества в зарабатывание денег и не были заражены «идеей фикс» уехать в столицы во что бы то ни стало.

Эта часть молодёжи была в определённом смысле монолитна в своих ценностях, вкусах, отношении к жизни. Вполне достаточно, чтобы назвать это объединение клубом в широком смысле слова. Оставалось только материализовать идею места, куда все эти люди могли прийти провести время.

Так и возник клуб «BSB». Спасибо Кириллу, Эдику, Андрею, Паше и многим, многим другим. Его слава прокатилась от Владивостока до Калининграда и обратно. Он был первым и единственным в своём роде. Здесь играли актуальную альтернативную музыку, собирались студенты и их преподаватели, журналисты и актёры, художники и, конечно, музыканты. Невероятно демократичная атмосфера, живые концерты местных групп и заезжих звёзд (Борис Гребенщиков и Земфира, например, выходили здесь на сцену просто так, не за деньги) и, что немаловажно, безопасность. Никому не было дела ни до того, во что ты одет, ни до того, какой длины и цвета твои волосы.

С тех пор сменилось несколько поколений биэсбишников, сам клуб сначала переехал в новое помещение на Суханова, а вскоре и совсем закрылся. Да и сами мы изменились.

Но для меня клуб – это личное. Я был на его открытии (на трёх закрытиях тоже был). С первой и второй женой встретился в «BSB». Узнал разочарование и обрёл невероятное счастье. Целая жизнь.

Иван Панфилов, музыкант

Бесподобный в своём роде на Дальнем Востоке. Да что там на Дальнем Востоке – во всей России. Это была исключительная отдушина для творческой молодëжи на тихоокеанском побережье. Музыкантов, поэтов, художников, журналистов, медиков, юристов и прочих... Любящих современную и альтернативную музыку. Там началась история «ИВАН ПАНФИLOVE». И там прошла моя молодость. Это и правда было уникальное место. Сейчас я непринуждëнно жонглирую такими временными категориями как «десять лет тому назад», «пятнадцать», «двадцать». И вот – двадцать пять! В общем... С огромным приветом ко всем сопричастным! Живым и павшим, имевшим счастье.

Жука Палёный, фронтмен группы «Мексиканские пчёлки-убийцы»

Лучший рок-клуб от Владивостока до Санкт-Петербурга. С обалденным звуком, крутыми барменами – уникальное место, такого не было нигде в нашей стране. Рад, что выступал на этой сцене.

Олег Чубыкин, автор песен, музыкант, фронтмен группы «Тандем»

«BSB» для нас был вторым домом. Местом встреч с друзьями и первой площадкой, где мы могли взрослеть в музыкальном плане – ведь группа была фактически резидентом клуба. Когда «Тандем» распался, я прилетел из Москвы уже как сольный музыкант, и мой первый концерт во Владивостоке тоже был здесь. Я очень волновался, но родные стены помогали – это был один из моих лучших концертов. Жаль, что этот символ 90-х и вообще владивостокской музыки прекратил своё существование.

Мария Стеблянко, посетительница клуба, студентка журфака в «нулевых»

Культовый владивостокский клуб. Уже легендарный. Расположен был в здании учебного заведения и поэтому днём работал как студенческая столовая.

Меню – отдельная тема, до сих пор помню бутерброды «Обмани себя» и сосиски «Торпеды», которые мы постоянно там заказывали, потому что под утро после тонны алкоголя очень хотелось есть.

В «BSB» мне просто сносило крышу на входе. Сразу. Засасывало в бездну, где танцуют на бочках и столах... Это был первый в моей жизни ночной клуб: я попала туда в восемнадцать, и со временем стала бывать там чаще и чаще, не пропуская крутые концерты... К бару, помню, было не пробиться. И вообще нигде было не пробиться: клуб был почти всегда битком, тело к телу, все «свои». А эти очереди в туалет, который вместо прямого назначения парочки использовали для любовных утех...

Сейчас я думаю: боже, что мы ели там, что пили, как тесно было и накурено! Но какой был невероятный драйв!

Руслан Вакулик, в год открытия «BSB» – программный директор радио «New Wave»

«BSB» вошёл в историю как эпицентр молодёжной культуры Владивостока 90-х и нулевых – он был точкой, где пересекались все городские творческие движения сразу: поэты читали здесь свои стихи, модельеры устраивали модные показы, журналисты проводили пресс-вечера, ди-джеи вечером взрывали танцпол, музыканты выступали с концертами. Причём не только родом из Владивостока – клуб принимал Хабаровск, Благовещенск, Находку и Спасск, Москву, Питер, сибирские города, американцев, европейцев – всех. Клуб стал домом для целого поколения молодых людей, вступавших в те времена в большую жизнь. Годы его работы сейчас вспоминаются ими, как время любви, творчества и братства, – и дело не в ностальгии. «BSB» был действительно тем удивительным местом, где они встречались, влюблялись и творили. Ничего подобного для нового поколения сейчас в нашем городе, к сожалению, нет.

Сеня Мариенгоф, в «нулевых» – главный редактор музыкальной газеты «NEO»

Табачный туман, ромовая морось и пивной ливень, жаркие столкновения губами с примелькавшимися незнакомками, высокое давление у сцены и низкое в кабинках туалета. Клуб делал погоду для самых ярких молодых жителей Владивостока во второй половине 90-х годов...

Клуба уж нет и на «станции метро Гоголя» творятся иные истории. Но для меня «BSB» – место триумфа и разочарований, ярких встреч и нелепых конфликтов, знакомства с двумя девушками, которые сделали меня лучше, и десятками дам, которых уже не вспомню.  

Я делал здесь press-party с Павлом Межеричером, вечеринки «ПрохоЖЖий» для тусовки из LiveJournal, праздновал чьи-то дни рождения, разводы, крестины и даже Хануку.

Я писал про него и гадости, и хвалебные оды, ходил сюда на концерты и тематические вечеринки. Иногда проводил время, просто тусуясь у входа, так и не зайдя внутрь: клуб никогда не ограничивался кирпичной стеной и железной дверью. Здесь отдыхал, веселился, общался, курил и пил иногда... часто... да, почти всегда очень много – щедро, по-русски. А еще обрёл новых друзей и укрепил былую дружбу.

Это было легендарно. Иначе не скажешь.

Надежда Бушуева, посетительница, музыкальный критик

Я пришла в BSB в 17 лет. И он стал моим институтом. В музыке. В профессии. И в любви.

Я сразу поняла: лишить девственности меня должен только рок-музыкант! Так оно и случилось. После концерта в клубе он взял меня за руку, забрал стакан с оранжевой «отвёрткой», которой я накачивалась для смелости. Вывел из клуба, завёл за угол, прижал к кирпичной стене и поцеловал. «Ты что, не умеешь целоваться?» – это был мой первый поцелуй. Его друзья кричали на всю округу его знаменитую фамилию, а мы замерли, прижавшись друг к другу.

Нас было пять одноклассниц, и мы фанатели от группы «Тандем». Таскали на все концерты в «BSB» кассетный диктофон, клали его под сцену, сами танцевали и пищали в первом ряду. После ехали ночевать к одной из нас – до утра обсуждали концерт и «кто на кого как посмотрел». Потом на магнитофоне множили кассеты… Они до сих пор у меня хранятся – эти аудиозаписи.

Я не знала, как обратить на себя внимание кумиров. И однажды написала рецензию на концерт «Тандем», где раскритиковала их страшно, и отправила опус солисту Олегу Чубыкину. Он почему-то не оскорбился, а назначил встречу в «BSB»: «Ты офигенно пишешь! Хочу тебя познакомить с арт-директором клуба!». Так появилась на сайте Bsb.ru рубрика с рецензиями. А благодаря Олегу и Серёже Соловьеву я стала журналистом, обрела самых крутых коллег, а мои кумиры стали мне родными людьми. И каждый – проводником в свой бездонный музыкальный бэкграунд.

Потом было много дерзких рецензий на концерты – много обиженных или похваленных дальневосточных рокеров. Много хейтеров на форуме сайта «BSB». Масса защитников. Тот же Чубыкин написал: «Когда-нибудь Надя станет взрослой и перестанет быть такой эмоциональной. А пока – наслаждайтесь!».

Чуваки, мне почти сорок лет – и меня всё так же «штырит» от музыки и мальчиков с гитарами! «BSB» – это хроническое заболевание! Не лечится!