Чехов, Достоевский, Гончаров: как грамотно флиртовать с мужчинами в Монако

О том, как жительницам приморской столицы в Монако устроили тест «на русскость» и почему мадам Алина не осталась на Масленицу, читаем в продолжении травелога этнографа и журналиста из Владивостока Ольги Шипиловой-Тамайо.

Итак, «НА ЗАПАД, или Путешествовать, чтобы…»

…встретить Масленицу за одним столом с Обломовым. Монако

Мы так много мечтали о разных странах все школьные годы, записывали наши мечты на магнитофонную кассету, воображали себя где-то в Японии, Корее или Сингапуре. А оказались вместе в Монако. Хотя в юные годы даже не представляли, что такое место существует на земле.

Наташа, моя подруга детства, получила первую в жизни шенгенскую визу и приехала навестить меня, учащуюся в Европе. Дома, во Владивостоке, разворачивалась Масленица, Ницца фонтанировала яркостями карнавала, где-то в Мумбаи готовили краски для праздника Холи – мир провожал зиму и встречал весну. А нам выпало съесть первых в Сырную неделю блинов в княжестве его светлости Альбера II. Мы сели на электричку на Лазурном побережье Франции, а через полчаса оказались в другой стране, карликовой и шикарной. Решились просто сгонять туда на обед.

В порту Фонвьей покачивались белые яхты на синем море. Монако составляло разительный контраст с соседней Францией: вылизанное, причёсанное, издающее амбре цветения и запрещающее ходить у себя по газонам. А ещё щедро усаженное гигантскими фикусами и пальмами, с безупречно красивой архитектурой. И никаких бездомных, попрошаек и прочего уличного народа! Даже музыкантов и художников. Зато толпы туристов стекались в район Монте-Карло в надежде сфотографироваться с умопомрачительно шикарными авто у входа в знаменитое казино. Всюду слышалась итальянская и русская речь, иногда английская. Нам очень хотелось вынырнуть из этого потока и увидеть местных жителей.

Мы поднялись на бульвар Принцессы Шарлотты – он был тих и немноголюден. На холмистой стороне бульвара особняки-торты выглядывали из-за густых апельсиново-лимонных садов. Оранжевые и жёлтые плоды во множестве пылали яркостью в насыщенной зелени. Запах выпекающихся блинов привлёк нас в полупустое кафе с симпатичной и очень опрятной террасой. Мы там и решили испробовать княжество Монако на вкус. К нам подошла дама, на которой прекрасно сочетались в чёрно-серо-серебристой гамме короткое летнее платье, безупречно подобранные браслеты и заколка в пышных волосах. Вообще, её можно было принять за дизайнера одежды или какую-то совсем гламурную штучку, если бы не передник. Антрацитового цвета – в полной гармонии с её стильным платьем и браслетами.

– Приветствую вас, дорогие мадам! Столик на двоих? Желаете отобедать или только аперитив? – женщина приветствовала нас улыбкой, полной королевского достоинства.

Мы первым делом заказали, конечно, блинов. Простых и горячих, со сливочным маслом. В сопровождении легчайшего яблочного сидра. И тут же спросили у «её величества», местный ли она житель. Дама ответила утвердительно и сразу пояснила, что она француженка по крови, как все другие работницы кафе, которых мы сейчас видим.

– А часто ли можно встретить в Монако его аборигенных людей, монегасков? – спросили мы.

«Королева в переднике» охотно просветила нас, дескать, монегасков настоящих, чьи корни уходят в лигурийскую древность, вот так запросто не встретишь на каждом шагу в их собственном княжестве. Их осталось тысяч семь-восемь. Зато они полностью освобождены от уплаты налогов, в отличие от прочих жителей Монако.

Наташа и я немного посожалели о том, что монегасков в этот раз нам увидеть, наверное, не придётся. Затем подняли бокалы с сидром и поздравили друг друга с Масленицей. Подоспели и наши блины – два огромных румяных «солнца». На террасу стал стекаться народ из близлежащих офисов – было время ланча. За соседний столик уселись трое мужчин глубоко среднего возраста. Впрочем, возраст не мешал им по-мальчишески хохмить и бросать взгляды в нашу сторону. Они громко, чтобы мы обе могли слышать, стали вопрошать друг друга: «Как думаете, друзья, из какой страны эти две прекрасные соседки?» Мужчины гадали, перечисляя страны, смеялись и вовсю подмигивали нам. Внешность Наташи, пусть она и блондинка, сложно назвать характерной русской. Она со своими огромными лучистыми глазами выглядит как типичная фея из всех западно-европейских сказок, вместе взятых. Моя приморская смуглость тоже, видимо, не рождала ассоциаций с Россией. Громкие географические гадания за соседним столиком продолжались. Нас явно вызывали на диалог.

– Мы из России! – не выдержала я.

– Не правда, пардон! Здесь очень много русских в Монако – и туристов, и живущих. Мы знаем, как они выглядят. Так что не обманывайте нас, две беллиссимы, – не верили нам кафешные соседи.

Мы с подругой включились в игру. Объясняли, что прибыли из Владивостока, где типаж у людей несколько иной, чем в Москве. И чтобы доказать, что русские, мы заговорили на своём языке. Три мсье смеялись, но продолжали не верить, утверждая, что выучить можно любой язык. Один из них сделал в шутку серьёзное лицо и обратился ко мне:

– Если вы русская, скажите, например, какой русский писатель из эпохи Чехова стал самым популярным в мире?

– Очевидно, Чехов и стал.

– Ну, а много ли проиграл здесь в казино главный герой романа «Игрок» Достоевского? – лукаво щурился «экзаменатор», кивая в сторону Монте-Карло.

– Ни цента. Ибо Достоевский отправил своего игрока в вымышленный Рулетенбург. А вдохновил нашего классика немецкий курорт Висбаден, где писатель не покидал казино и сам проигрался в пух и прах когда-то, – у меня начинался викторинный азарт.

– Хорошо. А кто написал «Обломова»? Я вот читал, но выговорить русскую фамилию этого писателя не так уж легко, – подключился другой мсье.

– Гон-ча-ров! – старательно артикулировала я в русской фонетике, решив дальше поумничать ради веселья: – И Обломов сидит в каждом человеке в той или иной степени. Даже в Штольце можно угадать полпроцента.

– Позвольте не согласиться! Во мне лично нет ни грамма Обломова! – стал спорить третий из их компании.

– Вуаля! Теперь я верю, что вы русские. В русских точно сидит Обломов, в ком-то много, в ком-то – немножко, – заключил любитель творчества Гончарова. – В вас, мадам, совсем чуть-чуть, значит, если вы не поленились приехать в Монако с берегов Тихого океана.

Раздались шуточно-бурные аплодисменты и возгласы «браво!». Теперь нам поверили, что мы из России. Мы сделали общее фото, чтобы оно осталось на память о необычном монакском обеде в компании с Обломовым. Наши весёлые собеседники закончили с едой, заплатили и удалились. А мы заказали по новой порции сидра и блины с лососем.

Тем временем по бульвару Принцессы Шарлотты по нашей стороне медленно шла дама с собачкой. Даме было лет сто, наверное. Несмотря на жару, она куталась в элегантное зелёное пальто, оттенённое шарфиком цвета морской волны в голубой горошек. Волосы были взбиты в причёску, массивный перстень сверкал на руке, держащей поводок. Неожиданно подошла наша «королева в переднике», наклонилась к моему уху и тихо сказала:

– Вон, видите, идёт мадам Алина с пёсиком. Она настоящая монегаска! Пройдёт мимо сейчас или заглянет на аперитив – не знаю. Если зайдёт, я вас познакомлю.

Собачка резко прибавила ходу, затявкав на что-то впереди и потянув за собой мадам Алину. Мимо входа в кафе. Наша официантка подняла брови и пожала плечами.

– Что сказать? Вам надо опять приехать к нам на обед. Выходит, Монако ждёт вас снова.