Toyota Mark II: эволюция культового автомобиля
Об истории автомобильного Приморья и о том, как на рубеже 1980-х и 1990-х зарождалась праворульная субкультура Владивостока, – специально для «ВВ» – серия очерков журналиста, прозаика, автора документального романа «Правый руль» (16+) Василия Авченко. Цикл публикаций продолжает рассказ о легендарном «черностое».
Первоначально этот автомобиль назывался Toyota Mark II, то есть «корона – вторая марка» или «корона – тип второй» (неуловимая отсылка к псевдониму американского писателя Сэмюэла Клеменса – «Марк Твен»). Первая машина с таким именем появилась на свет в Японии в далёком 1968 году, когда Брежнев подавлял чехословацкий майдан, бунтовали французские студенты, погиб Гагарин, появился на свет фантаст Лукьяненко, поднялся в небо первый в мире сверхзвуковой пассажирский самолёт Ту-144, вышла в свет книга Волкова «Огненный бог Марранов», а Гайдай снял «Бриллиантовую руку».
«Марк» стал прародителем целой линейки комфортных седанов, куда также относятся Chaser («преследователь» по-английски) и Cresta (с испанского – «гребень»), созданные на той же самой платформе и предельно близкие по своим тактико-техническим характеристикам к прародителю. Отличия у этих моделей скорее внешние – линии кузова, дизайн оптики, тогда как узлы подвески и мотора (всё по-марковски надёжно и ремонтопригодно) в основном взаимозаменяемы.
«Марки», «чайзеры» и «кресты» на Дальнем Востоке прозвали «семейством маркообразных». Chaser’ы в Приморье называют почти исключительно «чайзерами», а не «чейзерами», как было бы правильно; так сложилось исторически – в языке нередко прописывается неправильный вариант, который потом из него уже никакими усилиями не выгонишь. На Сахалине, к примеру, автомобили Toyota Crown традиционно называют не «краунами», а «кроунами». Хотя село Кроуновка, названное в честь русского адмирала шотландских корней Александра Кроуна, находится не на Сахалине, а в Приморье, где Crown’ы зовут исключительно «краунами». Как, собственно говоря, следовало бы звать и того самого адмирала…
На заводах Toyota рождались самые разные маркообразные. Были и полноприводные, и дизельные версии (представляете: «марк», а тарахтит, как трактор), и варианты в кузове «универсал» – они же «сараи» или «катафалки». В 1997 году в благородном семействе появился универсал Toyota Mark II Qualis – но это не кровный родственник чистопородных «марков», а альтернативное воплощение «камри-грации-вагон». А вот потомок «кволиса» – универсал Mark II Wagon Blit – построили уже на «марковской» платформе очередного поколения.
Но всё-таки настоящим, классическим, трушным маркообразным считается заднеприводное бензиновое (ещё лучше – турбованное, то есть снабжённое турбокомпрессором, в просторечии турбиной, или даже сразу двумя, как в версии Tourer V) существо. И ещё: если ты реальный пацан, твой «марк» должен быть на «коробе», «на меху», «на кочерге» – то есть с механической коробкой передач. Только тогда ты выжмешь из его рядной шестёрки – знаменитого тойотовского мотора 1G или его потомка серии JZ – всё, на что он способен.
Заднеприводные автомобили способны дрифтовать, то есть двигаться боком в управляемом заносе. Говорят, эта мода пришла именно из Японии: будто бы японцы подсмотрели движение боком у крабов… Зимой, правда, задний привод во Владивостоке небезопасен с учётом сопок и гололёда. Но в портовом городе понт всегда ценился дороже денег. Настоящий пацан должен суметь даже в ледяную владивостокскую горку легко залететь на заднеприводном «марке». И ещё – щегольски провернуть ведущие колёса на месте даже на сухом асфальте.
Toyota Mark II, в обиходе «марковник», «маркушник» или даже «марчелло» (не путать с «марчком» - крошечным девчачьим Nissan March) – машина исключительно мужская и, более того, «пацанская».
Особо одарённые называли его «маяк-одиннадцать», не умея или не желая правильно прочесть, что написано на шильдике. Впрочем, это было в те доисторические времена, когда, например, «скай» – Nissan Skyline – нередко именовали «скулине». В своё время «пионеры», как автовладельцы ласково называли хулиганистую молодёжь, отколупывали шильдики от стоящих на улице машин: Super Saloon, Royal Saloon, GT, Twin Cam… Бывало, что несли на Камскую – на авторынок, а то собирали коллекции и хвастались ими друг перед другом. Вообще время было странное: коллекционировали банки из-под пива, сигаретные пачки. Кому сейчас нужен этот мусор? Видимо, то был дикарский голод по ярким этикеткам, красивым безделушкам, бусам и прочим зеркальцам.
Старые «маркообразные» в шестидесятых кузовах метко окрестили «чемоданами». «Марки» в 90-м кузове, выпускавшиеся в первой половине 90-х же годов и заметно округлившиеся боками, – «самураями» (почему «самураями» – никто не знает, тем более что малый, да удалый автомобильчик Suzuki Samurai, позже, с разложением самурайского духа, мутировавший в «джимник» – Jimny – даже отдалённого отношения к «марку» не имеет).
По-настоящему культовыми стали «марки» в кузове GX-71, выпускавшиеся в 1984–1988 гг. Их-то и прозвали «черностоями». Это было уже пятое поколение «марков», причём именно с этой модели автомобиль избавился от слова «корона» в своём имени и окончательно утвердился в мужском роде.
Потом эволюционные пути машин, как это бывает и в биологии, разошлись. С разделением «короны» и «марка» первая мутировала в «корону-премио», а затем просто в «премио», или «премку»; «марк», в свою очередь, пошёл своим путём и через несколько перевоплощений, в 2004 году, превратился в Mark X, который легко опознаётся по «иксу» на радиаторной решётке. Потомками «чайзера» и «кресты», снятых с производства, стали Brevis и Verossa. Старые маркообразные вымирали, как динозавры…
Но вернёмся к «черностою», ставшему настоящей легендой Владивостока девяностых годов и занявшему совершенно особое место в дальневосточной автомобильной мифологии. Кстати, пора уже сказать, откуда взялось его прозвище. Задняя кузовная стойка, на которой написано Grande, выкрашена в радикально чёрный цвет, тогда как сам автомобиль должен быть белым, а стёкла – желательно тонированы в хлам (потому что «в аквариуме ездят только лохи»). Единоутробный брат – «марк» в кузове GX-70 тех же лет выпуска – такой стойки не имел, располагая вместо неё дополнительной секцией остекления, за что и был прозван «форточником».
Четверть века тому назад редкий владивостокский мальчишка не мечтал о таком автомобиле. Его даже одушевляли, склоняя в речи, как живое существо: «взял «марка». Интересно узнать, не выросла ли в девяностые годы во Владивостоке популярность имени Марк… Считалось, что ни одна девушка не откажется прокатиться на такой машине куда-нибудь в сторону Набережной, Маяка или Шаморы. А дальше – уже дело техники. «Марк» сделает всё сам.
«Марк-черностой» не без оснований называли БМП – «боевой машиной пехоты». Имеется в виду, естественно, пехота криминальной армии – так называемые торпеды, рядовые бандиты, выполнявшие деликатные поручения, в том числе силового характера. Вероятно, «марк» вошёл в моду у наших мафиози из-за стильного вида и хороших технических данных. А грани «стопарей», а хищная морда, а бордовый «марковский» салон, где в единой гамме были выдержаны не только обивка сидений и панель, но даже ремни безопасности (которые, впрочем, в 1990-х никто не использовал)! Если у гангстеров Чикаго 1930-х был свой стиль, впечатляющий даже сегодня, то нашей братве в чувстве прекрасного тоже отказать нельзя. Красный пиджак и литая цепура – это, конечно, глупости. Но «черностой» искупал все провалы вкуса одним своим обликом.
По старой привычке даже сегодня, встретив такой «марк», я с некоторой опаской заглядываю внутрь. Кажется, что в нём до сих пор ездит поседевшая братва в «адидасах» и коже или вечно молодые призраки погибших бандитов, подобные экипажу «летучего голландца», а в багажнике лежит какой-нибудь несчастный… Реальность прозаичнее: в этих «марках» передвигаются либо бережливые стариканы, либо юные ценители винтажного японского автопрома.
По сравнению со своими ближайшими потомками «черностоечный» Mark выглядит каким-то угловатым, рубленым, вроде бы несовременным. Но интересно, что через одно-два поколения, после триумфа «дутышей» и «обмылков», вновь пришла мода на резкие, поджарые формы. Так бывает и с одеждой: новое – хорошо забытое старое. И такой вот древний «маркушник» сегодня может выглядеть очень даже интересно. Как говорится, в России нужно жить долго. Если получится.
Во Владивостоке «маркообразных» особо ценят ещё и потому, что это настоящие японские машины – то есть сделанные японцами в Японии для японцев. Иначе говоря, JDM – Japanese domestic market. Ни в Европе, ни в Америке таких нет. Туда, в заокеанскую леворулию, ближайшие родственники «марков» продавались под именем «крессида».
«Черностой» воспел в романе «Чилима», посвящённом Владивостоку 1990-х, Игорь Кротов: «Он находился в идеальном состоянии, это сразу бросалось в глаза. Все детали из хрома, даже самые маленькие, были как новые – ни одного скола, ни одной царапины. Мотор едва слышно шептал: «Я в порядке», а кузов отражал каждый лучик заходящего солнца. Он не был заидеален искусственно посредством предпродажной подготовки – он был идеален по сути… Внутри он оказался ещё лучше, чем снаружи. Торпеда, руль, дверные ручки, кожух ручки переключения скоростей… – все мелкие и крупные детали показались мне чуть ли не новыми.
– Класс! Какой диван, как в «членовозе»! – Марк прыгал на заднем сиденье, а «марк» нехотя покачивался: амортизаторы отрабатывали как надо.
– Чё, берёшь? – возвратившийся с прогулки Кислый сунул в салон свою голову. – Смотри: шильды гэтэ на руле, на бардачке! Это эксклюзив, Колода!
…Когда ехал по Фадеева, всё время пытался осмыслить, что же со мной произошло. Как в одно мгновение я стал обладателем своей единственной в жизни мечты? А дальше что? У меня же больше нет ни одной! Не оттого ли сейчас у меня внутри так пусто? Мои товарищи ничего не комментировали – просто дали мне возможность поковыряться в себе. Влад поставил кассету, и, к нашему удивлению, заиграл джаз».
Сегодня, когда, как говорил киногерой Георгия Вицина, «романтизьму нет», подобный древний «марк» – машина для знатоков и обладающих. Когда машине исполняется 20 лет, она переходит в разряд «старых ведёр», «трахом», «чахоток» и «консервных банок с гвоздями». Но когда возраст приближается к тридцати, автомобиль, как выдержанный коньяк, становится только дороже, желаннее и лучше. Если, конечно, он ухожен и не ржав. Он переходит в почётную категорию ретрокаров, которые берегут и холят, с которых сдувают пылинки, которыми гордятся, на которые смотрят с вожделением.
Представители новых поколений, встречая эту исчезающую натуру в городе (а «черностои» всё реже попадаются на дорогах, потому что их вытесняют новые, хорошие, технически продвинутые, но какие-то скучноватые, безликие модели – или же мне это только кажется в силу неизбежной поколенческой деформации?), даже не догадываются, чем когда-то был для пацанов Владивостока 1990-х «марк» с чёрной задней стойкой.
