Взрыв, инвалидность, список Forbes: как слепой айтишник из Владивостока переиграл судьбу и стал одним из 30 самых перспективных россиян

На прошлой неделе Forbes представил предварительный шорт-лист ежегодного рейтинга «30 до 30», куда попадают самые перспективные молодые профессионалы мира. Среди номинантов — 27-летний Евгений Некрасов, специалист в сфере IT, который, несмотря на отсутствие зрения и правой кисти, разрабатывает инновационные проекты — от VR-решений для незрячих до экспериментов с имплантацией микрочипов. Его работы доказывают: технологии способны стирать границы возможного. В эксклюзивном интервью с корреспондентом «ВВ» Евгений рассказал о своей жизни, увлечениях и источниках мотивации.

Евгений расскажите о себе: откуда вы родом, как потеряли зрение, и как преодолевали сложности, связанные с этими особенностями?

Я родился и вырос во Владивостоке, жил в городе до 23 лет. В 14 лет подорвался на взрывчатке — лишился правой кисти, частично слуха и полностью обоняния. Левая рука тоже пострадала, но врачи смогли ее восстановить. Главное, что помогло — поддержка семьи. Сначала в реанимации, потом во всех моих начинаниях. А еще — упрямство в достижении целей и жуткое любопытство, которое перевешивает даже инстинкт самосохранения.

В IT-отрасли вы достаточно давно. Еще до масштабного бума в этой профессии уже участвовали в ІТ-проектах, хакатонах на различных площадках. В какой момент у вас появился интерес именно к этой сфере и почему?

До травмы IT меня не особо интересовало — больше увлекался машинами, занимался автомехом. Но первый опыт был в 5 лет: на дне рождения брата я за 15 минут «почистил» компьютер с тремя ОС (Windows, Linux и DOS) до состояния «белого листа». Видимо, тогда впервые проявилась тяга к инженерным решениям — либо сделать так, чтобы не ломалось, либо сломать так, чтобы никто не починил.

После травмы IT стало единственным вариантом — мечтать о карьере летчика истребителя уже не приходилось. Так случайное детское увлечение превратилось в профессию.

Если объяснить простым языком - чем конкретно вы занимаетесь в IT?

Начинал как fullstack-разработчик, делал доступные веб-решения для незрячих. Потом ушел в машинное обучение — разрабатывал протезы и встраиваемые системы, даже собирал бортовой компьютер для спутника (правда, он так и не полетел). Позже переключился на Big Data и DevOps — автоматизировал процессы для бизнеса. Сейчас работаю ClickHouse-инженером: обслуживаю базы данных объемом в петабайты, чтобы аналитики могли быстро получать нужную информацию.

Программирование - очень денежная отрасль в понимании обывателей. Вы вошли в список Форбс: 30 самых перспективных россиян до 30 лет. Как вам это удалось?

Да, в IT хорошо платят, но это не «золотая клетка». Деньги здесь дают не просто так — это каторжный труд. Мозг работает на износ, ночные вызовы на инциденты, постоянная ответственность. Если система падает — ты должен все починить здесь и сейчас, иначе бизнес теряет миллионы.

Но в Forbes я попал не просто за код. Главное — мои социальные проекты: создание программы  «Программирование для незрячих» в ИТМО, разработка инклюзивных решений. Хотя мой путь в IT был адски сложным — не каждый решится пройти его до конца. Но оно того стоило.

Кто из родных и близких вас поддерживает? Что вас вдохновляет и не дает повода останавливаться и осваивать новые навыки?

Семья. Мама, брат, тётя — она же моя крестная и духовный наставник. И, конечно, друзья. А что меня заряжает? Кайф от решения задач, наверное. Вот ставишь цель — и вдруг получаешь неожиданный результат. Правда, с режимом у меня беда: могу сутками не отлипать от компьютера, забывая про еду и сон. 

Как используете гаджеты, компьютер и другие устройства при отсутствии зрения? Это голосовые команды, какие-то ассистенты и помощники? Насколько сложно вам было осваивать программирование, не видя перед собой код?

Все современные системы — имеют программы экранного доступа (Screen Reader). Они преобразуют текст в речь. Правда, с картинками сложнее — там текст не распознается. Трудно ли программировать, не видя код? Нет, если есть текстовые примеры. Раньше было сложнее: было мало материалов на русском, приходилось штудировать англоязычную документацию. Сегодня — раздолье со всеми нейропомощниками и онлайн-сервисами подобного толка.

Отсутствие зрения — не барьер для обучения, а вызов. Главная сложность — обилие визуального контента. Но сегодня столько инструментов, что «не вижу» — уже не отговорка. Можно и учиться, и работать, и зарабатывать.

Какое направление в отрасли сегодня самое перспективное? Может быть, как раз ИИ? Кстати, как вы к нему относитесь?

Любое IT-направление перспективно, если ты профи. ИИ —  крутая штука, помогает анализировать и предсказывать. Но заменить программистов у нейросетей не выйдет. Они же постоянно глючат. Ты просишь код — нейросеть выдает ерунду, потом: «Ой, сорян, я всего лишь помощник». При этом без понимания, как это работает, ты просто не выживешь на рынке.

Вы потеряли зрение в подростковом возрасте. То есть, до какого-то момента видели окружающий мир. Одних людей подобные события ломают, но есть ощущение, что для вас это стало трамплином, чтобы двигаться вперед и не сдаваться. Как вы психологически справились с травмой? 

Любая травма — испытание. Но все зависит от воспитания и отношения к жизни. Я всегда действовал по принципу: «Лучше попробовать и пожалеть, чем не попробовать и мучиться». Без поддержки семьи и друзей я бы не справился — один в поле не воин. Важно принять себя. Я не виню никого в своей инвалидности — так сложилось. Сейчас мир стал более открытым к особенностям людей. А технологии помогают компенсировать ограничения — у меня, например, в руке стоят RFID-чипы и банковская карта.

Почему решили переехать в Питер, и над каким проектом/проектами сейчас работаете?

Во Владивостоке мне нравилось, но в 2021 после ДВФУ поступил в магистратуру ИТМО — сдал экзамены на 100 баллов. Так и остался в Питере. Сейчас сосредоточился на двух проектах: Sensorium — это VR-платформа для незрячих (работа с диаграммами, интерактивными досками); и Образовательная программа по программированию для слабовидящих.

Кроме IT вы освоили гитару и даже играете в бильярд. Как учились этому? 

С гитарой вышла интересная история. В 2016 году в реабилитационном центре я подошел к преподавателю со словами: «Хочу научиться играть». Он почесал голову, но согласился, хотя многие говорили, что с моими травмами рук это невозможно. Потом нашел замечательного педагога Михаила Попова — он разработал для меня особую технику. А с Павлом Косолаповым мы даже разучили сложное соло из «Крови за кровь» группы «Ария».

Играю в основном металл, что нравится — то и играю. Из любимых групп — американские One Seven Fold (они мне даже гитару подарили) и наши The StarKillers из Хабаровска. А бильярд... ну, это больше для смеха получается.

Назовите 3 самые главные вещи в вашей жизни. Чем вы дорожите больше всего?

Семья, которая всегда поддерживала, друзья и коллеги, готовые помочь, и те люди, которые разглядели во мне потенциал, когда другие видели только ограничения. Хотя иногда мне кажется, что я плохой пример для подражания — мой путь потребовал слишком много жертв. Но если моя история кого-то вдохновит — значит, все не зря. Ведь когда чего-то по-настоящему хочешь, никакие ограничения не помеха.

Фото взяты из личного архива и публикаций в социальных сетях Евгения Некрасова