Чем может обернуться обед, если его заказали владивостокцы в Париже

По отношению к русским путешественникам Париж умеет быть особенно пикантным. А посему, продолжая вояж  вместе с героями книги владивостокского автора Ольги Шипиловой-Тамайо, заглянем в столицу Франции. Но Эйфелеву башню и Нотр-Дам-де-Пари посещать уже не станем. 

Лучше познакомимся поближе с самими парижанами в выдержке из книги «НА ЗАПАД, или Путешествовать, чтобы…»

... Познакомиться с городом-гедонистом. Париж

В Париже нам радушно распахнула двери своего дома франко-русская семья Сего. Удивительная и неизменно гостеприимная супружеская пара с двумя сыновьями. Ирина – основательница, руководительница и преподавательница русской школы «Азбука» в Париже. Сильвестр – предприниматель и совершенно приключенческая личность. Вообще-то мы стали дружить семьями много лет назад ещё… во Владивостоке. Но эта история нуждается в отдельном большом рассказе и, пожалуй, в другой книге.  А пока – о столице Франции. Обходя стороной всем известные (но не менее великие от этого) достопримечательности.

Париж – это город-гедонист. Чувство наслаждения жизнью охватило там с первой прогулки. Звуки повсеместного общения, смеха, шума голубиных крыльев, церковных колоколов, музыки старинных каруселей. Ароматы из булочных и кондитерских. И конечно, картинки теснящих друг друга террас кафе, заполненных людьми. Как местными, так и туристами, за бокалом кира или вина, ловящими момент «ан кафе» или неспешно потягивающими свои вейпы. Гектары городской территории, усаженные «плантациями» кафешных столиков, не оставляющих вам шанса пройти меж ними, не задев кого-то. И притом стулья и кресла удивительным образом позволяют гостям удобно развалиться и без зазрения совести источать кайф от жизни и маленьких радостей. Это несмотря на все несовершенства вокруг – окурки и лужицы пролитого алкоголя под ногами, столешницы в жирных разводах, наглых воробьев и голубей, пасущихся прямо у ваших тарелок. А эти парижские официанты! Чаще всего мужчины. Превращающие ваш обед или ужин в перформанс с комплиментами и шутками-прибаутками. «Россия? О-ля-ля, какая же она у вас огромная!», «Что? Слишком большие у нас тут порции? Ну, посмотрите на нас – мы, французы, любим хорошо поесть. Потому мы самые красивые!» и всё такое. Трапеза в Париже просто по определению не может быть безмолвной и скучной.

Апогеем парижского гедонизма для нас стал визит в один старый именитый ресторан на улице Муффтар: ароматные бургундские улитки, нежная баранина гриль, искромётный юмор официанта, элегантная компания за соседним столиком. Дамы в дизайнерских колье и авторских перстнях заливались смехом от историй своих спутников, пока все они не обратили внимание на нас.

– Добрый вечер, мадам, мсье! Меня зовут Поль. Позвольте узнать, откуда вы? – обратился к нам самый громкий из компании.

– Из Владивостока, – решили мы с мужем назвать только город.

– О, Россия здесь с нами! – обрадовался наш новый знакомый и вся его компания вместе с ним.

Внезапно Поль вскочил со стула, вдохнул полной грудью и красиво затянул «Дорогой длинною». На французском. С последним припевом на русском. Затем был шквал наших восторгов, аплодисментов всей публики в ресторане, выход его хозяина в зал с объяснениями нам, что Поль – видный певец и чуть ли не с детства гость этого ресторана. Были затем ещё «Калинка-малинка» и вариации «Цыганочки» хором на двух языках. Дамы в дизайнерских колье давно уже выплыли из-за столиков. Полные достоинства и грации, они вели свои плясовые партии. Вино лилось рекой, чаще всего из их бутылок в наши бокалы – мы даже не могли этому сопротивляться. Лавина русско-французской любви и подлинного культурного единения захлестнула всех. И даже моего британского мужа, предпочитающего не выходить за джентльменские рамки проявления чувств. Он не уставал повторять: «Такое просто невозможно, невозможно в Лондоне!». «Зато вполне возможно во Владивостоке», – подумала я.

В итоге все мы уже горячо по-братски обнимались, когда мужу подали палтуса – самую дорогую позицию в меню. Из-под румяной рыбы вдруг появился таракан. И спокойно стал гулять по каёмке тарелки. Официант подскочил с широкой улыбкой, картинно смахнул таракана голым пальцем с тарелки. «Вуаля! И никаких посторонних на вашем блюде!» – принял позу победившего тореадора. Все благодушно смеялись. Радовались жизни.  В тот момент казалось, что заводить разборки из-за какого-то таракана и пальца официанта в тарелке – это полное кощунство по отношению к великому моменту страстной любви между народами. И я не иронизирую.

Мой муж тогда мне лишь только шепнул на ушко, уже с иной интонацией: «Такое просто невозможно, невозможно в Лондоне!». Да и во Владивостоке последнее – это вряд ли, подумала я.

[...] В метро Парижа, особенно если едешь в одиночку, только и успеваешь отвечать на улыбки и сладкие «бонжуры» тех, кто обратил на тебя внимание или на кого обратил внимание ты. И начинаешь провоцировать зрительный контакт с другими, кокетничать со всеми напропалую. Это настроение выносишь в себе из метро на парижские бульвары.

– Не позволите ли сфотографироваться с вами и вашим прекрасным вином? – это я, помнится, впечатлилась галльским колоритом молодого продавца в винном магазинчике «Николя» на Монмартре.

– Конечно, с удовольствием составлю вам компанию на фото, мадам! Или мадемуазель всё-таки? Знаете, если вы свободны, вообще или только сегодня вечером, мы могли бы познакомиться поближе, добавить позитива в международные отношения, сходить на аперо или… – поток речи куртуазного виноторговца был просто чудесен и казался бесконечным. Нет, продавец вина не был приставалой. Он очень легко и весело отнёсся к отказу в духе «ну, кланяйтесь мужу от меня». Окатил напоследок волной комплиментов. Заверил, что предложение его во времени не лимитировано, на случай, если я передумаю, приехав в Париж через год. В общем, парень просто следовал стойким французским традициями. В этом мне довелось убедиться ещё много-много раз при дальнейшем знакомстве с Парижем.