Фильм о создателе «Ёжика в тумане»: 30 минут человеческой мудрости

Мог ли Пушкин вызвать царя на дуэль?! Какая «холера» понесла Толстого на Кавказ, а Чехова на Сахалин? Что сказал пёс Пират о Боге? С чем идеально сочетается виски? Кто из поэтов получил талант провидца? Фильм-монолог, фильм-зарисовка об уникальном философе, нашем современнике Юрии Борисовиче Норштейне.

Каждую субботу у признанного при жизни гения выделено время для подписания книг в своей студии и встреч со всеми, кто постучит в дверь, – с читателями и зрителями. Но если вы лишены такой возможности, то фильм «Субботник Юрия Норштейна» (16+) – для вас, эдакий счастливый случай живого и глубокого общения с уникальной личностью, с эффектом полного её присутствия и участия. Документальный фильм «Субботник Юрия Норштейна» показан в рамках фестиваля «Меридианы Тихого» дебютанткой Ольгой Шарий. Как создавалась эта лента, она рассказала в интервью «Вечернему Владивостоку».

− Ольга, о чём ваше документальное кино?

− Моё кино − это всего один разговор с Юрием Борисовичем, автором небезызвестного «Ёжика в тумане» (признанного японцами ещё в 2003 году великим фильмом всех времён и народов) в его маленькой уютной гостиной под жёлтым абажуром. С первых минут вы видите сияющие глаза мастера и попадаете под обаяние его улыбки, смеха, приступов мальчишеского азарта, образности его рассказов. Тридцать минут солнечного света и человеческой мудрости в одном фильме.

− Вы специально договаривались о съёмках?

− Нет! Это был экспромт. У меня есть в жизни люди-маяки. Одна из них – киновед и писатель Рена Константиновна Яловецкая. Она невероятным образом в возрасте (по секрету) восемьдесят с небольшим открыла в себе талант художника, и с очередными своими маленькими шедеврами пригласила меня составить ей компанию в походе к Норштейну, чтобы услышать его оценку. Но ключевой повод – это черёмуховый пирог, фирменное угощение Рены Константиновны, которое медленно остывало у неё в сумке. «И девчонкам своим книги подпишешь», – сказала Яловецкая, зная, что я собираю библиотеку самых интересных авторов – наших современников для своих дочерей Есении и Марии. И вот мы позвонили в дверь студии…

− Вы сразу начали записывать его на видео?

− Я задала Норштейну какой-то вопрос, а когда он начал отвечать, поняла: это что-то бесценное – и почти автоматически начала снимать. Мастер был в прекрасном настроении и милостиво разрешил!

− У вас с собой была профессиональная камера?

− Нет. У меня был телефон (улыбается).

− Ну, монтаж-то в фильме есть?

− Конечно, я поработала (смеётся). Пришлось многое сократить, ведь мы разговаривали обо всём подряд. Были разные темы: о детях в детских домах, которые порой не знают цены вещам и не адаптированы к жизни, о бедной авторской анимации, о политике и финансах – обо всём, о чём и раньше, и всегда говорили на кухне. Но, опять-таки, это не просто разговор – это целая наука, поворачивающая твоё сознание в другую сторону. Хочется подмести, убрать из него сор, выбросить всё ненужное и оставить только самое ценное… Многое я упустила оттого, что не была готова. У меня уже садилась батарейка, когда начали происходить невероятные вещи, например, Юрий Борисович запел… Кстати, тогда он и дал очень точное определение документальному кино: «Прошло мгновение, ушло, не успел, проскочил – и всё, ты уже упустил…». Я так рада, что всё-таки что-то важное успела снять и показать. И донести до зрителя свет от этого человека… Посмотрите фильм – вы поймёте, о чём я говорю…

Знаете, мне на высших режиссёрских курсах как летописцу, которому вот сейчас, в это мгновение удалось что-то зафиксировать, вручили грамоту «Запечатлённое время». А я предлагаю всем стать такими летописцами. Снимайте своих родных − для себя, для детей, для вашей семейной хроники, для будущих поколений... Потому как у каждого есть техническая возможность − телефон под рукой. Разговаривайте. Сядьте на кухне и поговорите о своих любимых писателях, почитайте стихи друг другу вслух, посмакуйте удовольствие от музыки − и снимайте это на телефон…

− Знаю, что вы уже в зрелом возрасте пришли к режиссуре. Как это произошло?

− Мне всегда было интересно рассказывать про людей, и в юности я хотела быть журналистом. Приехала поступать на журфак в МГУ, но в итоге выбрала геологический. И хоть и не стала геологом, не пожалела об таком выборе, потому как это особая порода людей, пропитанных и романтикой, и природой, и наукой. А я всё искала себя: поработала в концертном зале «Россия», открыла небольшую туристическую компанию, потом дочери появились… А когда девчонки подросли я решила, что пора заняться собой серьёзно и начать реализовывать все свои юношеские мечты.

Как-то, наделав роликов для встречи с выпускниками МГУ о том, кто кем стал, у кого какие дети, об ушедших друзьях, я услышала: «Тебе пора в режиссёры! Иди уже учиться куда-нибудь!». И вот время подошло. Ну и подруга, актриса Вера Новикова, дала чёткий посыл: «Если любить, так королеву. Иди на Высшие курсы сценаристов и режиссёров». И я рванула! Успела «в последний вагон» в этом потоке – студентов набирали Ираклий Михайлович Квирикадзе и Андрей Михайлович Добровольский. Кстати, к слову о людях-маяках. Раз уж я упомянула курсы, нельзя не сказать о ректоре ВКСР – элегантной и мудрой Вере Игоревне Суменовой. Так приятно уже взрослой получить наставника и быть учеником, подопечным, ведомым, за которым следят и чьим успехам искренне радуются. А ещё у меня главный человек-маяк – Маргарита Александровна Головинова, доцент МГУ. Ей 95 лет, а она до сих пор в строю, переживает обо всех – начиная с ректора и заканчивая студентами и ветеранами. Я о ней сделала зарисовку «Неуёмная красота». Это самое большое моё достижение в жизни на сегодня – рассказывать о таких людях.

Так вот, после поступления я вдруг поняла, что еду в машине и улыбаюсь сама себе – просто от того, что прочла расписание занятий. Какое счастье – учиться взахлёб, получая удовольствие от процесса и хорошей компании. Все корифеи кино – на расстоянии вытянутой руки. И рядом мастерские других режиссёров – Лунгин, Хотиненко, Финн, Фенченко, Меньшов, Агишев… Не завидуйте, я сама себе завидую. Очень рада, что то, как я открыла для себя Норштейна, понравилось организаторам «Меридианов Тихого» – и моё маленькое кино влилось в фестивальную жизнь Владивостока.

− Вы первый раз здесь?

− Да. Знаете, есть такие города, в которые приезжаешь и чувствуешь, что он тебе не чужой. У них такая энергетика, что появляется впечатление, что ты здесь был, может, в другой жизни. У меня от Владивостока именно такое тёплое, домашнее ощущение. Может быть, это ещё от солнца, которого так много у вас в городе, от этих рассветов и закатов потрясающих. Да и ночной город красив и уютен.

− Вы презентовали фильм где-то ещё, кроме Владивостока?

− Был ещё фестиваль анимационных фильмов в Москве. Когда меня пригласили, я сказала: «В моем фильме практически нет ничего об анимации», а мне в ответ: «Ну, это же Норштейн!».

− Художественных фильмов в планах нет?

− Особых творческих амбиций нет. Но когда я училась на курсах, нашла единомышленников. У меня в друзьях − состоявшаяся актриса Ирина Томская, которая открыла в себе талант сценариста. Её диплом – сценарий про Сотникова, хранителя взлётной полосы в Ижме. Он, делая то, что должно, просто ответственностью своей на заброшенном, забытом аэродроме спас падающий пассажирский самолёт, каким-то чудом почти спланировавший с небес на подготовленную чистую полосу. Я очень зажглась реализацией этой идеи. И у нас почти получилось, но, к сожалению, Мосфильм отказался от проекта…

− Люди любят такие истории, они «заходят»!

− Мне кажется, наш народ изголодался по таким реальным, своим, по таким «шукшинским» героям. У меня папа был военным, участвовал в событиях Карибского кризиса. Он написал свои воспоминания. В них есть и боевые приключения, и политические игры, и военный авантюризм. Тоже тема интереснейшая и в память о папе… Но в то же время, меня больше интересуют живые люди, наши современники, про которых можно рассказывать здесь и сейчас. Поживём − увидим. Всё только началось! А начинать никогда не поздно. Пусть мой пример будет заразительным!