Повернуться к солнцу и найти свою уникальность
Город – агрессивная среда для человека. Как сделать ее дружественнее? Человек всегда стремится жить там, где светлее, теплее, комфортнее. «ВВ» предлагает ознакомиться с двумя точками зрения увлеченных людей на то, как сделать Владивосток лучше.
Гости города часто называют приморскую столицу самым атмосферным, но и самым неудобным для жизни местом. То, что градостроительство и благоустройство города - острая для Владивостока тема, это очевидно. Но речь не об этом. Можно ли вообще в принципе жить здесь комфортно и что нужно для этого сделать, рассуждают два наших героя. Подходы у них разные, но есть единство в понимании природы человека.
Солнечная архитектура – такой способ застройки предложил профессор ДВФУ, член Правления Приморской организации Союза Архитекторов РФ Павел Казанцев на секции «Урбанистика» в рамках Дальневосточного МедиаСаммита 2021 (0+). Опираясь на древнее китайское искусство освоения пространства фен-шуй и на общий у Китая и Владивостока муссонный климат, учёный полагает, что наилучшей планировкой городского пространства для города станет принцип так называемого «логова дракона». Строительство жилых домов и других зданий, по мнению зодчего, должно учитывать ветровую нагрузку, а она в нашем городе немалая, и солнечное освещение. «Логово дракона» предполагает защищенность строения с запада, севера и востока скалами или другими зданиями, в то время как южная сторона остаётся максимально открытой для принятия солнечной энергии. Китайцы считают, что внутри такой локации будет сохраняться энергия «ци», а хозяин такого дома всегда будет богат. Переводя на практичный европейский язык, это означает, что такой дом будет защищен от ветров, будет больше накапливать солнца, а значит, хозяин будет меньше платить за тепло и свет, меньше будет болеть и хандрить, а значит, сможет больше заработать и жить более успешно.
Владивосток – город ветров. Особенно они ощутимы зимой, когда при сравнительно не холодной температуре в минус 15 наличие ветра охлаждает воздух до минус 35. А эта температура уже считается гигиенистами как некомфортная для жизни. Принцип застройки здесь может быть простым: поставить ветру препятствие – скалу или дом, и тогда минус 35 сменится на плюсовую температуру, уверен учёный. Исследования показали, что даже в январе южные стороны домов во Владивостоке способны прогреваться до 20 градусов.
Идеально расположенное строительством учёный назвал ЖК «Орлиное гнездо» - здесь всё по фен-шую, дома стоят точно в «логове дракона». На ранних этапах застройки Владивосток следовал китайскому принципу освоения городского пространства. В качестве образцов удачного строительство Павел Казанцев приводит Дом губернатора и офицерские флигеля по улице Светланской. При Советском союзе также немало славных примеров. Самый яркий – здание Владивостокского цирка до его реконструкции.
Другим интересным опытом поделились московские «Городские практики» - проект, который реализуется Фондом ДОМ.РФ в стратегическом партнерстве с Институтом «Стрелка» при поддержке Минстроя и Правительства РФ. Центр городской антропологии КБ «Стрелка» занимается предпроектными исследованиями спальных районов городов, позволяющими чётче понять запросы жителей на ту или иную жилую среду.
Посыл «Стрелки» заключается в том, чтобы найти уникальность в каждом микрорайоне, а если таковой нет, то элегантно её придумать. На этом пути можно найти массу интересных открытий: как исторических, так и социокультурных. Эта деятельность, рассказал руководитель Центра городской антропологии КБ «Стрелка» Михаил Алексеевский на публичной лекции во Владивостоке, увлекает многих, попутно объединяя соседей района в активные группы по благоустройству своего района. И в этом – один из смыслов деятельности. «Вы можете долго дожидаться, пока власти починят тротуары в вашем районе или разобьют сквер. Идти к благоустроенной среде можно с помощью поиска самоидентификации районов, этот путь гораздо быстрее», - уверен исследователь.
В качестве примера исследователь приводит свой родной микрорайон Беляево на юго-западе Москвы, в котором он жил с детства. Долгое время он думал, что живёт в самом неинтересном районе, что для него было едва ли не психотравмой. Судьба района сильно изменилась, когда в него с исследованиями приехал польский архитектор Куба Снопек. Его интересовала связь Беляево с московским концептуализмом, точнее – с одним из его ярких представителей, поэтом Дмитрием Приговым. В своем творчестве он упоминал Беляево, как и ряд других творческих людей, живших здесь. Куба Снопек написал книгу «Беляево навсегда: сохранение непримечательного» (6+), описав в ней типовой советский район 1960-ых годов со всеми его непримечательностями, после чего этот скромный микрорайон стал туристически привлекательным, а у жителей появился повод для гордости.
Другой пример – район Сельмы в Калининграде. Задача стояла той же – нахождение уникальности, идентичности района. Не только через исторические факты, интересные объекты, но и через людей. К поискам идентичности подключились школьники и учителя. Жителей района попросили нарисовать герб. Самый концептуальный нарисовал пятилетний мальчик, просто схематично изобразивший главные объекты Сельмы. Итогом всей работы стала книжка «Мифы и легенды Сельмы» (0+), куда вошли 47 интервью с жителями района, а также статьи, вскрывающие историю этой местности, включая страшные истории про маньяков и гранаты на дискотеках в 1990-ых, особенности жителей, структуру района с его достопримечательностями и значимыми местами для жителей и т.д. Интересны и другие главы книги: «Путин на Сельме» (действительно, посещал район четыре раза – Прим.ред.), «Палисадники Сельмы» (сельминцы очень любят высаживать цветы и цветущие кустарники –Прим.ред.)
Готовя книгу и собирая материал для неё, активные жители района объединились, стали общаться, стали еще активнее участвовать в жизни района, а это, по мнению Михаила Алексеевского, один из главных смыслов и задач его работы. Учёный считает, что уникальность места ведёт к единству людей, его населяющих. В этом смысле проживание даже в самом пропащем районе может стать неожиданно счастливым.
